Дэйв Гурни. Книги 1-5

Пока они ехали обратно, Гурни вспомнил, как сердито Мадлен реагировала на замечания Хэммонда. Он был немного раздражен тем, что она влезла в их с Хэммондом разговор. Впрочем, нужно было признать, что ее манера общения вызвала ряд откровенных ответов. Но ведь могло получиться и иначе. Он мог окончательно замкнуться.

— Ты была довольно агрессивна.

— Да?

— У тебя было выражение лица, словно ты думаешь, что он врет.

— А я так и думаю.

— Ты уверена, что он говорит неправду?

— Уверена. Так же, как и ты уверен, что он не врет.

— В смысле?

— Его рентгеновский взгляд, когда дело касается других. Но в качестве расплаты за это он лишен способности понимать собственные мотивы? Как кстати! Отличный способ уйти от ответов. Вопрос: Ричард, зачем вы так поступили? Ответ: божечки, а я и не знаю. Я гений, но понятия не имею, почему поступаю так, как поступаю. Как ты не видишь, он просто водит тебя за нос.

— Как?

— Расписывая все эти «возможные» причины отсутствия адвоката, он пытался убедить тебя, что понятия не имеет, какая из них является истинной.

— Ни в чем он меня не убедил. Ты же знаешь, я открыт для любых теорий.

— А ты заметил, что наиболее вероятную причину он не упомянул?

— Какую это?

— А то, что толковый юрист, копающийся в этом деле, может узнать что-нибудь такое, что Ричард скрывает. Вполне возможно, что эти смерти — всего лишь верхушка айсберга.

— Господи, Мэдди, всякое возможно. Но я все равно не понимаю, как он водит меня за нос.

— Почему ты защищаешь его?

— Каким образом я его защищаю?

— Что бы я ни сказала, ты его оправдываешь. Ты веришь всему, что он говорит.

— Я ничему не верю. Я детектив по расследованию убийств, а не наивный идиот.

— Его блестящий ум еще ни о чем не говорит.

Гурни потерял дар речи. У него было ощущение, что неприязнь Мадлен к Ричарду была следствием ее уязвимости, а не объективной оценки фактов.

А вдруг она права? Что если она увидела что-то, чего он не заметил? Вдруг его предполагаемая объективность в конце концов дала сбой?

В напряженном молчании они вернулись в свой номер. Мадлен пошла наполнять ванну.

Гурни вошел вслед за ней.

— Ты же уже принимала ванну часа три назад…

— А что, есть какие-то ограничения, сколько раз мне можно принимать ванну?

— Мэдди, что, черт возьми, происходит? С тех пор как мы решили приехать сюда, ты сильно нервничаешь. Может быть, нам стоит обсудить, что тебя так беспокоит?

— Прости. Я просто… Мне не по себе.

Она закрыла дверь в ванную.

Все это было непривычно и вызывало у него беспокойство. У Мадлен — какие-то тайны. Она прячется за закрытой дверью. Гурни уселся на диван. Через несколько минут он заметил, что огонь в камине догорел. Лишь несколько небольших углей тускло алели среди золы. Он хотел было подбросить дров, чтобы в комнате стало теплее, но потом решил, что нужно лечь спать. У него был тяжелый день, и завтрашний обещал быть не легче.

Мысли о завтрашнем дне напомнили ему о звонке Холденфилд, который он перевел на голосовую почту. Он достал телефон и прослушал сообщение.

«Здравствуй, Дэвид, это Ребекка. Мне в расписание внесли дополнительные занятия, поэтому завтра я буду занята весь день. Но у меня есть предложение. Завтрак. Тебе необязательно мне перезванивать, завтра в восемь утра я в любом случае буду в ресторане гостиницы „Колд-Брук“. Так что приезжай, если сможешь. Можешь приехать и раньше, если тебе так удобнее. Я встану в пять и буду работать над статьей, которую уже должна была закончить, у себя в номере. Хорошо? Ужасно хочу узнать подробности о деле Хэммонда. Осторожнее на дорогах. Надеюсь завтра тебя увидеть».

Несмотря на то что время встречи было весьма необычным, план был вполне осуществим. Он вспомнил, что в предыдущем сообщении она упоминала, что от Волчьего озера до Платсберга всего лишь сорок километров. Даже в плохую погоду дорога туда займет не больше часа плюс около часа на встречу с Ребеккой. Итого, три часа максимум. Если выехать в семь, он вернется не позже десяти. Гурни закрыл глаза и мысленно начал составлять список вопросов для Ребекки — про гипноз, скандальную репутацию Хэммонда и про сон Хорана.

Через несколько минут, совершенно обессиленный, он уснул.

Вскоре, как и всегда, когда он засыпал сидя, ему стало неудобно и он проснулся, и вместе с ним проснулись все его тревоги. Он открыл глаза, проверил время на телефоне и обнаружил, что спал почти целый час. Он собрался было проверить, в ванной ли Мадлен, когда увидел, что она стоит у окна. На ней был белый гостиничный халат.

— Погаси свет, — проговорила она, не глядя на него.

Он выключил лампы и тоже подошел к окну.

Буря прошла, и густая облачность сменилась на мозаику рваных облаков, проплывающих мимо круглого лица полной луны. Он проследил за взглядом Мадлен, чтобы узнать, зачем она подозвала его к окну. И тотчас увидел.