Дэйв Гурни. Книги 1-5

Гурни ждал, что она скажет дальше. Все, что он видел, все, на чем мог сосредоточиться, — это выражение ее лица, отчаяние, которого он прежде никогда не видел.

Медленно, словно наказывая себя этими словами, она повторила:

— Я сказала ему, что беременна.

Гурни молчал.

— Он выехал на лед на мотоцикле. На самую середину. При свете луны. Вот туда… — Дрожащей рукой она указала вдаль. — Лед треснул.

— И он утонул?

Она кивнула.

— А что… что с твоей беременностью?

— Я не была беременна.

— В каком смысле?

— Я не врала. Я действительно так думала. У меня была задержка. Может быть, я хотела забеременеть, привязать к себе Колина, хотела новую жизнь, чтобы я была нужна кому-то больше, чем своим родителям. Боже, я была в таком отчаянии. Я так сильно любила его!

— Как ты думаешь, зачем он это сделал?

— Самое ужасное, что я понятия не имею. Я не знаю, но меня всегда терзала мысль о том, что он убегал, не мог больше видеть меня и быть со мной. Он ни слова не сказал, просто сорвался с места и погнал по льду.

Они долго молчали, стоя на берегу и глядя на озеро.

Наконец Гурни спросил:

— А полицейское расследование было?

— Конечно. Отец Колина был помощником шерифа.

— Ты ему обо всем рассказала?

— Я не стала говорить, что сообщила Колину о беременности. Сказала, что не знаю, почему он выскочил на лед… что, может быть, он хотел покрасоваться, получить острые ощущения. Он мне поверил. Колин был такой. Все знали, что он сумасброд.

Они снова замолчали. Мадлен крепко, до боли, сжимала его руку.

Гурни посмотрел ей в глаза.

— Почему ты сейчас рассказываешь мне об этом?

— Не знаю, может, потому что мы здесь.

— Ты решила раскрыть эту тайну, что хранила от меня столько лет, — потому что мы здесь?

— Это не было тайной. Я просто не хотела взваливать на тебя этот груз.

— Ну кому-то ты рассказала? Подруге? Или психотерапевту? Ну хоть кому-то?

— Само собой, психотерапевту. Примерно в то время, когда мы с тобой познакомились. Когда проходила подготовку для медицинской аттестации. Я думала, терапия поможет мне справиться со всем этим и больше не придется ни с кем делиться.

— Помогло?

— На какое-то время да.

— Но…

— Но теперь я думаю, что терапия лишь дала мне иллюзию того, что я справилась и мне никогда больше не надо будет ни с кем об этом говорить. Вот почему я сказала, что не воспринимала это как тайну. Просто думала, что это ушедшая часть моей жизни и нет никакого смысла это обсуждать.

— А сейчас что изменилось?

— Не знаю. Что-то шевельнулось во мне, когда, сидя у нас на кухне, Джек показывал нам на карте в своем телефоне маршрут в Адирондак, и я сообразила, как близко мы будем от озера Грейсон.

— Тебя потянуло туда?

— Господи, нет. Наоборот. Мне стало плохо. Я чуть из комнаты не выбежала.

— Но ты решилась приехать. Ты раньше меня согласилась.

— Я осознала, что не пережила случившееся. И как бы ужасно мне ни было в тот момент, я поняла, что не могу упустить эту возможность.

Они молча стояли рядом, глядя на заснеженное озеро.

Мадлен вздохнула.

— Это случилось тридцать два года назад. Но мучает меня до сих пор. Может, потому что я не знаю, зачем он это сделал. Может, из-за непроходящего чувства вины. Или потому что его тело так и не нашли. Может…

Гурни перебил ее.

— Тело не нашли?

— Нет, и опять возродились старые толки про зло в озере. Летом люди перестали приезжать сюда. В результате городок захирел — поэтому теперь здесь все так.

Она отпустила руку Гурни и стала растирать замерзшие ладони.

— Что за суеверие про озеро?

— Помнишь, Норрис Лэндон рассказывал нам историю двух девочек, катавшихся на каноэ, они перевернулись, и одна из них утонула. А тело ее так и не смогли найти…

— Точно, пока через пять лет ее скелет не нашли на Волчьем озере.

— Так вот, эта девочка утонула именно здесь. И когда здесь же утонул Колин и его тоже не смогли найти, тут-то и воскресла эта старая история. Озеро стали называть Могильником.

— Из-за этого люди стали уезжать отсюда, оставляя дома?

— Не совсем. Грейсонвиль всегда был неблагополучным. Всегда на грани нищеты. Почти все жили тем, что на лето сдавали домики или комнаты. Думаю, история про утонувших и никогда не найденных детей захватила воображение людей, и они перестали приезжать. И без того заурядный городишко постепенно пришел в упадок.

— Близнецы Дьявола. Так ведь Лэндон называл эти два озера, которые, как он утверждал, связаны цепью подземных пещер?

— Да.

Стая маленьких птиц выпорхнула из леса и пронеслась над озером, то пикируя, то взмывая вверх, кувыркаясь, словно осенние листья на сильном ветру.

Мадлен снова взяла Гурни за руку.

— О чем ты думаешь?

— Не знаю, в голове — каша.

— Не нужно было рассказывать тебе?

— Мэдди, я хочу, чтобы ты обо всем рассказывала. Что угодно. Обо всем. Я тебя люблю.

— Несмотря ни на что?

— Несмотря ни на что.

Она кивнула, все еще глядя ему в глаза и держа его за руку.

— Нам пора возвращаться. Скоро пойдет снег. Это чувствуется в воздухе.

Гурни посмотрел на небо. Облака набрякли и потемнели, и над гладью озера, словно заигрывая с усиливавшимся ветром, кружил ястреб.

Глава 26