Дэйв Гурни. Книги 1-5

— Сейчас пришлю тебе схему проезда по имейлу.

— Буду ждать.

Гурни переключился в приложение имейла и открыл черновик письма с адресом бензоколонки в Лейк-Джордже. Под адресом он подписал: «Здесь в 9.00» и отправил письмо Хардвику.

Мадлен ждала его, съежившись от холода.

Гурни кивнул в сторону гостиницы:

— Пойдем внутрь, постараемся отогреться у огня.

Они направились в каминный зал. Лишь только оказавшись у потрескивающего огня, Мадлен медленно расправила плечи.

Волны тепла окутали Гурни, стоявшего рядом с Мадлен; он прикрыл глаза и разрешил себе подчиниться теплому оранжевому свечению и приятному покалыванию в теле — он согревался.

Покой был нарушен грубоватым голосом Остена Стекла.

— Друзья, наконец-то вы вернулись с мороза. Скверный денек, а ночь обещают и того хуже.

Он стоял в широком арочном проходе, на нем была темная рубашка в клетку и брюки цвета хаки.

— Слышали волков?

— Нет, — ответил Гурни. — Когда это было?

— Совсем недавно. В лесу, за гостиницей. Жуткий вой.

— Вы их часто видите?

— Никогда. Так даже страшнее. Их только слышно. Рыщут твари по лесу.

После замечания Стекла возникла неловкая пауза. Тишину нарушила Мадлен:

— Вы говорили, что погода еще больше испортится к вечеру?

— Буря совсем рядом. Жуткий ветер, резкое похолодание. Но мы здесь пока в относительной безопасности. Как я уже говорил, погода здесь очень переменчивая. Сегодня ночью будет жуткая погода, а завтра утром обещают солнце, представляете? А чуть позже, днем разверзнется ад, с севера идет что-то страшное.

Мадлен испуганно расширила глаза:

— Страшное что?

— Арктические воздушные массы. Метель и нулевая видимость. Будет даже введен запрет на движение.

Гурни заподозрил, что все эти предостережения предназначались для того, чтобы ускорить их отъезд. Но если Стекл действовал под давлением Фентона, возможно, что обещание уехать сыграет Гурни на руку.

Он задумчиво покачал головой.

— Наверное, и правда будет лучше, если мы уедем до того, как начнется буря. А то мы никогда не доберемся до Вермонта.

Стекл тут же согласно кивнул.

— Единственное «но», — заметил Гурни. — Дело в том, что перед отъездом мне необходимо еще кое с кем поговорить.

— С кем это?

— С Пейтоном.

— На кой черт вам с ним говорить?

— Завещание Итана, а следовательно, и его смерть, выгодна двоим — Пейтону Голлу и Ричарду Хэммонду, о чем мне поведал Фентон. И поскольку у Пейтона такая же доля, как и у Ричарда, то и мотив у него такой же весомый. А может, даже более…

Стекл перебил его:

— Да, я понимаю, как это выглядит со стороны. Но это не имеет ничего общего с действительностью. Вы явно не знаете Пейтона.

— Вот я и попытаюсь его узнать.

— Давайте я сам вам все расскажу, чтобы вы не застряли в этой страшной метели из-за таких пустяков.

Стекл подошел ближе к огню.

— Все просто. Если эти четыре смерти — убийства или самоубийства — не дело рук Хэммонда, значит, это сделал кто-то другой. Но думать, что это Пейтон — полный абсурд.

— Почему?

Стекл хрипловато зашептал:

— Да потому, что Пейтон Голл психованный наркоман, ему интересны только кокаин, шлюхи, снова кокаин и снова шлюхи.

Он поглядел на Мадлен:

— Простите меня за грубость, миссис Гурни, но нужно называть вещи своими именами. Мы говорим о повредившемся нарике, который общается лишь с проститутками, которых откуда только ни выписывает. Из России, Таиланда, Вегаса, наркопритонов в Ньюбурге — ему уже совершенно наплевать откуда.

Гурни заметил, как заблестела от пота бритая голова Стекла.

— Не является ли этот псих, последний член семейства Голлов, вашим новым начальником?

— Ха! У меня нет никаких иллюзий насчет будущей работы здесь. Я работал без договора. У нас с Итаном все держалось на взаимном доверии и общих бизнес-целях. А сейчас на чем все держится? Да ни на чем. Я удивлюсь, если через три месяца еще буду здесь работать, учитывая, с какой скоростью деградирует этот ублюдок.

— Мне казалось, что недавно он на какое-то время приходил в себя.

— Это правда, такое случалось и раньше, но всегда кончалось одним и тем же — он становился еще более невменяемым.

— То есть мало того, что он не в состоянии был спланировать сложное преступление, так он и вообще мало что может?

— Именно.

— Значит, мой разговор с ним будет очень кратким.

Стекл был явно раздосадован:

— Но он не захочет с вами говорить.

— Надеюсь, вы мне в этом поможете. По этическим причинам я не имею права уехать, не поговорив с ним лично и не сложив собственного мнения о нем. Если все так, как вы говорите, это не займет много времени. Скажите ему, что мне нужно всего пятнадцать-двадцать минут.

— А если он откажется?

— Скажем так — пока он не согласится, я буду торчать здесь и присматривать за ним, уделяя особое внимание его развлечениям. Может быть, эта перспектива его убедит?

Стекл сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул.

— Ладно. Пусть будет по-вашему. Я передам вашу просьбу.

— Было бы здорово увидеть его завтра, перед тем как начнется та самая буря.

— Я постараюсь. — Он искусственно улыбнулся и вышел из комнаты.

Мадлен посмотрела на озадаченного Гурни:

— О чем думаешь?