Декалог (ЛП)

Михал пытается что-то сказать, но Анка затыкает уши. При этом она поднимает руки. Рукава у блузки широкие и Михал видит темные волосы у Анки под мышкой. Анка не улавливает эротического значения своего жеста, но нам это ясно. Как и Михалу. Он медленно тянется к Анкиной подмышке. Мы не знаем, с какой целью, но дело кончается тем, что Михал прикрывает пледом то ли невольно, то ли намеренно обнажившуюся часть тела. Успокаивается — если чувство, которое им минуту назад овладело, можно назвать беспокойством. Анка, похоже, спит. Тишина. Михал неслышно, почти беззвучно напевает колыбельную, которой убаюкивал Анку много лет назад, а может быть, читает стишок из «Винни Пуха». Видимо, ему хочется вернуться в те времена, когда все было просто и невинно.

Анка. Кого ты боишься? Меня или себя? Не бойся. Я выхожу замуж.

Звонит телефон.

Михал. Подойди.

Анка. Пани Марта…

Михал отрицательно качает головой.

Анка. Или Крыся.

Идет к телефону.

Анка. Алло… Да… Нет, я уже сплю… Завтра? Попробуй позвонить.

Вешает трубку.

Михал. Жених?

Анка. Жених.

Михал. Он уже знает, что жених?

Анка. Нет. Но я сказала его матери.

Михал, видя, что Анка говорит серьезно, меняет тон.

Михал. А ты… кого ты боишься? Можно уехать, убежать, выйти замуж… Это ничего не изменит.

Анка. Мать Ярека сказала то же самое.

Садится на кресло и вытягивает вперед ноги в высоких сапожках.

Анка. Помоги снять…

Михал, став на колени, стаскивает один сапог, потом другой. Анка сгибает и распрямляет пальцы ног. Михал невольно касается кончиков пальцев; Анкины ноги — соответственно ситуации — лежат у него на коленях.

Михал. Мокрые… Простудишься.

Анка. Не будем говорить о простуде.

Михал. Снимай.

Анка расстегивает и снимает чулки. Михал возвращается с шерстяными гуральскими носками. Снова опускается на колени и натягивает носки Анке на ноги.

Михал. Так лучше?

Анка. Теплее. Ощущение вины… Измены… В постели я всегда изменяла тебе.

Михал опускает глаза. Ему трудно говорить так же откровенно, возможно, дело тут в разнице поколений.

Михал. Я этого не чувствовал.

Анка. Врешь.

Михал. Да. Я сам… мне казалось, я отдаляюсь… когда с кем-нибудь был. От тебя отдаляюсь.

Анка. А меня бесило, что ты даешь мне полную свободу, что тебе наплевать… Потому и сказала, что выйду за Ярека. Мне всегда хотелось… чтобы ты крикнул: хватит, довольно.

Михал. Я не мог. Не чувствовал себя вправе. Но не только поэтому. Я боялся тебе запрещать… Это была бы ревность. И не ревность отца к дочери… А такого я не хотел.

Анка. Но так было.

Михал. Да. Нет. Не знаю толком, что это было… Да и сейчас…

Анка. Когда ты застукал нас с Мартином в постели… Ты из-за этого уехал?

Михал. Да. Но какому отцу нравится, когда дочь начинает спать с мужиками? Это была нормальная реакция.

Анка. Я не была твоей дочерью.

Михал. Была. Столько лет… я часто думал, что мама могла ошибиться. Говорят, женщины знают наверняка… но ведь могла же.

Анка улыбается: уж она-то знает.

Анка. Нет, не могла. Женщины действительно не ошибаются.

Михал. Откуда ты знаешь?

Анка. Знаю.

Михал встал. В рюмке Адама осталось немного водки. Михал берет рюмку, подходит к окну. Теперь он стоит к Анке спиной.

Михал. С тобой было такое?

Анка. Да. Один раз.

Михал выпивает то, что не допил Адам.

Михал. Когда?

Анка. В прошлом году.