Декамерон шпионов. Записки сладострастника

На конспиративной квартире Смизерс осчастливил Иссама решением Лондона о повышении ему вознаграждения — этот жест прямо увязывался с развитием Иссамом бурного романа с Ниной. Начало было положено приглашением на танго, правда, Иссам не почувствовал безумной тяги к нему, но кто может проникнуть в сердце женщины? Ну как можно не любить красавца араба с черными усиками!

— Мне она не нравится… — жаловался Иссам.

— Перестаньте, вы же восточный мужчина, у вас горячая кровь! — глаза у Смизерса горели, словно он самолично соблазнял Нину.

— О'кей! По данным подслушивания, Хват скоро уезжает на совещание в Москву. Но я хотел бы отдельной компенсации за эту сложную операцию.

— Мы вам только повысили жалование… как вам не стыдно! За что компенсацию?! Вы же будете получать удовольствие!

— Дорогой Дэвид, удовольствие нельзя получать по приказу, тогда оно превращается в пытку…

— Хорошо, я запрошу Лондон, — сдался Смизерс.

— Вы самый умный, самый порядочный человек, которого я когда-либо встречал, дорогой Дэвид. Я был бы счастлив, если бы вы стали моим братом или отцом… — говорил Иссам, торопясь к выходу.

Проводив его, Дэвид достал миниатюрную бутылочку «Джонни Уокера», явно по недосмотру затесавшуюся в ряды чистопородных молтов, вылил в стаканчик и подумал, что он сам никогда бы не смог ни познакомиться на улице с Хватами, ни вести разработку Нины. Познакомиться на улице! Да Смизерс упал бы в обморок или лишился бы дара речи, если бы ему поручили такое дело. Однажды он пытался познакомиться на дипломатическом приеме с пресс-секретарем греческого посольства, пышноволосой брюнеткой огромных размеров, нашел в себе силы подойти к ней и представиться, однако пригласить ее на ланч не решился…

Стало грустно, он наугад вытащил еще бутылочку, оказавшуюся 12-летним молтом Gardhu, его он никогда не пил, где в Шотландии находится этот заводик? На этикетке виднелся грузноватый замок над озером, ах, выбрать бы время и проехаться по Шотландии! Gardhu, конечно, давал фору Джонни: и мягче, и неизъяснимо обаятельнее. Выгорит ли все дело с Хватами? Положа руку на сердце, вся эта история с догом по-человечески неприятна. Может ли разведка действовать столь аморально, влезать в личную жизнь, фотографировать, а потом шантажировать? В конце концов, такие методы разлагают самих исполнителей, превращают их в циников, а зачастую и в предателей. Конечно, датские доги красивы, они хорошо украшают интерьер, растянувшись на ковре около камина, а еще лучше смотрятся среди дубов около замка, однако они не идут ни в какое сравнение ни с пойнтерами, ни с сеттерами, особенно ирландскими, как его Дэнди. Еще он ценил чешских усачей, грифонов и веймарских легавых. С черным догом все ясно, а вот насколько надежен Иссам? Зачем выезжал Осоргин? Инструктивное совещание? Личные дела? Пробыл всего лишь три дня и сразу же вылетел обратно…

В это время Осоргин с котом за пазухой и Аркадий Хват, спустивший с поводка Антона, степенно прогуливались по аллеям Замалека.

— Пожалуй, тебе больше не стоит заниматься этим болваном Ростоу, — Осоргин получил указание вывести Хвата из разработки. — Американцы работают грубо, склонны к провокациям и могут скомпрометировать весь аппарат военного атташе, а не только тебя. Пожалуй, я возьму его на себя, мне уже сам черт не страшен, они знают меня насквозь…

Хват принял это решение с облегчением.

— Я только что получил шифровку с вызовом в Москву на совещание… Правда, не указали, какого рода.

Идиоты, подумал Осоргин, не умеют ничего организовать, делают секреты из чего угодно, а потом удивляются, что люди пугаются и дают деру.

— Мне говорили в Москве об этом, — доверительно сообщил Осоргин. — Рутинное совещание по проблемам безопасности, вызвали туда народ из разных точек, проводить будут наши ребята в рамках МИДа. Так что если у тебя что-то возникнет…

— Спасибо, — улыбнулся Хват и крепко пожал руку резиденту; последний поймал себя на том, что испытывает чувство брезгливости, возможно, это объяснялось приближением Антона, распустившего свой огромный механизм…

Резиденты дружественных разведок крепили свое сотрудничество не только в парке или «Шератоне»: на сей раз местом встречи был каирский зоопарк, переполненный арабскими школьниками. Шум там стоял неимоверный, детские выкрики перемешивались с ревом животных и возгласами птиц — тут и беседовать-то было трудно из-за гама, не то что снимать разговор через «жучки».

— Вы не представляете, какие это мерзавцы! — говорил Дэвид, указывая на школьников. — Недавно моя Мэри пришла сюда в открытом платье, и они, как шакалы, налетели на нее и стали трогать голые ноги и грудь! Они сексуальны с раннего детства.

— Мэри пошла на риск, разве вы не знаете местную публику и законы ислама? Но я пригласил вас по другому делу. Я встречаюсь с военным атташе Хватом и веду его разработку. Недавно я узнал, что им занимаетесь и вы.