Читаем Дела земные полностью

— Ладно. Спасибо. — Алимардан повернулся спиной к другу, чтобы тот не заметил, как он радостно взволнован. — Возьми лепешки и сахар, они сзади тебя в нише. — «Хорошо, что я не сказал ему про Мукаддам!..» — подумал он.

Друзья попили чаю, потом Анвар поехал на работу, а Алимардан, дождавшись, пока шаги друга затихнут внизу на улице, взял рубаб, начал репетировать. Только мать знала, каким трудом дается ее красивому сыну легкость исполнения, кажущаяся небрежность: кроме нее, никто никогда не видел Алимардана репетирующим. У Алимардана был идеальный слух, поэтому большинство песен, далее те, которые он исполнял еще подростком, казались слушателям незнакомыми: они думали, что Алимардан сочиняет их сам. На деле он просто варьировал разные, услышанные им когда-то народные мелодии, слова он брал из классических газелей Навои, Машраба, Фурката. Такого же происхождения была и мелодия к «Песне юноши», которую неделю назад слышала Мукаддам. Алимардан собирался исполнить ее завтра по телевидению, потому до самого вечера он играл на рубабе и пел, проверяя и уточняя оттенки мелодии, звучание стихов, свои позы перед зеркалом, даже детали завтрашнего костюма и прически. То, что он будет великим, известным певцом, Алимардан ощущал как нечто почти свершившееся.

6

Около полудня следующего дня Алимардан приехал на телестудию. Анвар уже ждал его.

— Я заказал тебе пропуск, — сказал Анвар, облегченно улыбнувшись. — Я боялся, что ты опять заболел и не придешь. А где же твой рубаб?

— Зачем он мне?.. — Алимардан пожал плечами. — С чем я стану выступать, я ничего не знаю… Не морочь голову! Приехал просто так, пойдем пообедаем вместе куда-нибудь, надоела собственная готовка.

— Это после, — отмахнулся Анвар, привыкший к тому, что Алимардан любит пококетничать. К тому же он догадался, что друг не взял свой рубаб из-за того, что тот был старенький. — Пообедаем, конечно… Сейчас пойдем, я тебя познакомлю с редактором.

Они поднялись по широкой лестнице, застеленной ковром, остановились перед дверью, на которой было написано «Музыкальная редакция». Анвар толкнул дверь.

— Заходи! Вот мой стол, посиди, я сейчас пойду узнаю…

Алимардан вошел в комнату, сел за стол, на который ему указал Анвар. На столе грудой лежали какие-то папки, бумаги, под стеклом — отпечатанный типографским способом список телефонов разных учреждений и министерств; на листочке календаря мелким почерком Анвара было написано: «В 12 час. позвонить композитору Л. С 5 до 7 час. встреча с Петренко… Звонил А., сказ. главному».

«Какой он стал важный! — с неожиданной неприязнью подумал Алимардан. — Подумаешь, деятель! А сколько, интересно, он получает теперь?» Алимардан посмотрел на шелковые шторы, на дорогой ковер, покрывавший пол комнаты, и почувствовал, как в сердце поднимается глухая злоба: «Большой человек!..» Потом он вспомнил о Мукаддам, представил лицо Анвара, когда он узнает про всю эту историю, и усмехнулся.

Вошел Анвар, неся новехонький черный тар с перламутровым ладом.

— Возьми, — сказал он, улыбнувшись Алимардану. — По-моему, неплохой инструмент.

— Великолепный! — восхищенно пробормотал Алимардан, дотронувшись до чутких, сразу нежно отозвавшихся ему струн. — С первых же денег достану себе такой. Чудо!..

— Пойдем, репетиция началась, скоро твоя очередь.

Анвар провел друга в репетиционную, представил редакторше — немолодой женщине в джерсовом костюме. Алимардан внутренне усмехнулся, заметив невольное восхищение во взгляде редакторши, скользнувшем по его лицу.

— Садитесь, — негромко и доброжелательно сказала женщина. — Тураев, да?.. Что вы хотите исполнить?..

Часов в пять друзья зашли перекусить в чайхану возле центрального рынка. Анвар предложил заказать бутылку вина, но Алимардан отказался, сославшись на то, что чувствует себя после болезни слабым, как бы не раскиснуть к вечеру. На самом деле он просто взял себе за правило никогда не пить перед ответственными выступлениями: его голос, его воля в такие минуты целиком должны были принадлежать ему. Тем паче сегодня, когда, можно сказать, решалась судьба.

И вот трансляция концерта началась. Алимардан сидел в углу зала студии, ожидая своей очереди. Пела девушка, потом парень, потом девушка танцевала, Алимардан слышал все как в тумане, сердце колотилось гулко и часто, щеки пылали. Наконец послышался голос дикторши, сидящей у пульта:

— Выступает Алимардан Тураев! «Песня юноши»!

Алимардан встал, шагнул на освещенную часть зала, счастливо чувствуя, как им овладевает спокойствие, уверенность, что он подчинит-таки себе сейчас эту капризную особу, которая зовется славой. Он знал, что выступит прекрасно!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
И власти плен...
И власти плен...

Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос. Для чего вы пришли в эту жизнь? Брать или отдавать? Честность, любовь, доброта, обусловленные удобными обстоятельствами, есть, по сути, выгода, а не ваше предназначение, голос вашей совести, обыкновенный товар, который можно купить и продать. Об этом книга.

Олег Максимович Попцов

Советская классическая проза