Дельфийский оракул

– Не твоих – ее! Молчишь, царица? Сбылось твое проклятье. Нет у меня больше сердца. Она украла его. Унесла с собой в Аид. И если вспыхнет в этом сердце хоть искра света, то… я буду рад…

– За что?! – прошептала Ниоба.

– За что? Не знаю. Я был рожден на безымянном острове, который до моего рождения служил пристанищем лишь чайкам. Я слышал с детства птичьи голоса и еще – историю о том, что должен отомстить. Тебе, царица! Ты убила моего деда. И гнала мою мать, как охотник гонит лань, желая, чтобы упала она без сил. За что? Не знаю. Ответь, царица. Молчишь?

Слезы текли по щекам Ниобы. И Аполлон, лаская волосы мертвой Этодайи, продолжил:

– Я ненавидел тебя, тебя не зная. И месть готовил. Славной вышла она, правда?

– Мои дети… – Амфион схватился за грудь.

– Твои дети сами убили себя. Такова их судьба. Я лишь шел ее дорогой. И только однажды попытался свернуть с нее. Твои сыновья… не желал я смерти последних. И думал оставить Фивы, не тронув твоих дочерей, лишь ее забрав с собою. – Он поцеловал холодный лоб возлюбленной. – Только – не позволили мне сделать это. Правильно ты прокляла свою дочь, царица! Вот только дочерью… ошиблась. Оглянись! Видишь – себя? Видишь! Она завистлива и ревнива, прямо как ты. И у нее холодное сердце. Это она потребовала у меня средство, чтобы извести всех сестер своих, обещая, что потом отпустит нас. Я дал ей это средство. Кто я такой, чтобы судить тебя? А вот она – судила. Но только нарушила слово.

Бережно положил Аполлон Этодайю к ногам ее отца.

– Ты лжешь! Он лжет, матушка! Лжет!

– Нет. Я не умею лгать. Узнаешь эту стрелу, Амфион?

Золоченая, легла она на тетиву.

– Скажи хоть слово, царь! И отступлюсь я. Будет жить твоя дочь. Станет царицей. Родит тебе внуков…

Молчал Амфион, схватившись за грудь. Не выдержало боли его сердце. Молчала Ниоба, глядя на мертвую дочь. И не оставалось у нее слез, чтобы оплакать ее.

– Тогда – пусть будет так.

Стрела впилась в горло Клеодоксы.

– Прости, змея, но о тебе печалиться я не стану…

И вновь не нашлось никого, кто осмелился бы заступить путь золотоволосому юноше. Уходил он из Фив и нес на плече лук, а в руках – кифару с одной оборванной струной.

Часть 3

Дети полудня

Глава 1

Пробуждение

Саломее снилось солнце. Яркое, желтое, оно падало прямо ей в руки, и Саломея боялась и уронить этот шар света, и обжечься о него.

– Что ты делаешь? – спросила Саломея у солнца. – Зачем ты привязываешь меня?

– Чтобы ты не убежала.

– Но мне больно!

– Пей, – приказывают ей.

– Не хочу!

– Пей, – нос ее зажимают, и в этот миг Саломея четко понимает – она не спит.

Солнце исчезло, точнее, оно есть, но далеко, за окном, отделенное от нее стеклопакетом и узорчатой решеткой. Свет режет глаза, и Саломея не может рассмотреть человека, склонившегося над нею. Она пытается оттолкнуть его, но руки ее по-прежнему неподвижны.