Дело Аляски Сандерс

Вопрос сержанта не требовал ответа. По крайней мере, пока. Но тем самым Гэхаловуд давал мне понять, что готов приоткрыть дверь в прошлое.

– Что же вас в конце концов убедило, что события 6 апреля 1999 года развивались, возможно, не так, как вы считали все эти годы? – спросил я.

– Вы меня убедили, писатель. Вы и ваша долбаная самоотверженность. Ваше несносное чувство справедливости. Ваше занудство, каких свет не видывал. Короче, я снова взялся за это дело.

– И что?

– Обнаружил нечто такое, чего тогда никто не заметил. Идите сюда.

Он затащил меня в дом, усадил на кухне и разложил на столе ксерокопии материалов дела.

– А это законно – копировать материалы следствия? – поинтересовался я.

– Нет, – буркнул Гэхаловуд. – Донесете на меня в службу внутренней безопасности?

– Просто хочу понять, в каком вы расположении духа, сержант, – усмехнулся я.

– В решительном, – заверил Гэхаловуд.

– Черт подери, наконец-то вы прежний, сержант! “Дело Аляски Сандерс”, новое расследование Перри Гэхаловуда и Маркуса Гольдмана!

– Уж не книгу ли вы собрались сочинять, писатель?

– Я теперь ничего не обещаю, сержант.

Для начала Гэхаловуд перебрал все вещественные доказательства. Заключения экспертов полностью подтверждали рассказ Казински. Число пуль в обойме Мэтта Вэнса, три гильзы, обнаруженные в помещении, выстрел в одностороннее зеркало, следы пороха на руках Уолтера Кэрри. На руках Мэтта Вэнса также нашли частички пороха, но этот факт связали с дракой, которая повлекла за собой первый выстрел.

– То есть ничего необычного? – прервал я объяснения Гэхаловуда.

– Не перебивайте, писатель. Вот тут-то и возникает кое-что интересное.

Он пересказал заявление Казински, где тот утверждал, что Вэнс отнес Уолтеру Кэрри воды, забыв предварительно выложить револьвер.

– Смотрите, писатель. – Гэхаловуд сунул мне под нос фотографии, сделанные в тот роковой вечер. – Видите то, что вижу я? Вернее, чего я не вижу…

Я внимательно изучил снимки. На них была одна и та же сцена в разных ракурсах. На полу, в луже крови, лежали два трупа с простреленными головами. Даже не видя лиц, не составляло труда понять, кто из них кто: у Вэнса на поясе была бляха полицейского и пустая кобура. Уолтер Кэрри держал в руке револьвер Вэнса. Я не усмотрел ничего особенного и в конце концов сдался. Гэхаловуд с довольной улыбочкой произнес:

– Тут нет воды, писатель. Ни бутылки, ни стаканчика. Ничего. А ведь это место преступления: никто ничего не трогал, пока криминалисты все не отсняли. Где-то в зале обязательно должен был быть стаканчик или бутылка, которые Вэнс принес Уолтеру Кэрри.

– Что означает…

– Что Казински, скорее всего, врал.

Меня не вполне убедило это наблюдение:

– А не слишком ли просто для доказательства?

– Вы правы, писатель, слишком просто. Но мне это не давало покоя. Теперь посмотрите на фото еще раз.

Я снова уставился на снимки.

– Посмотрите внимательно на оба трупа, – дал мне подсказку Гэхаловуд. – Что вы видите?

– Нечто тошнотворное.

– Смотрите лучше!

– Да хватит уже загадок! – вспылил я. – Скажите, что я должен увидеть.

– Уолтер Кэрри пустил себе пулю в левый висок.

– Да, и держит револьвер в левой руке. Все логично, – заметил я.

– Все, кроме того, что Уолтер Кэрри был правшой. Я проверял. Он был правшой, и мы совершенно упустили эту деталь из виду. В остальном все данные криминалистов подтверждали свидетельство Казински, и не было никаких причин сомневаться, что события развивались так, как он говорил. Тут я вспомнил слова Вэнса в тот вечер, когда обнаружили тело Аляски. Он хотел раскрыть это дело и завершить карьеру. Он сравнил это дело с одним нераскрытым преступлением, которое сильно на него подействовало, когда он был полицейским детективом в Бангоре, штат Мэн. Там убили семнадцатилетнюю девушку по имени Габи Робинсон. Я, представьте себе, съездил в Бангор и встретился с одним его бывшим коллегой. Тот рассказал, что нераскрытое убийство Габи Робинсон оставило у Вэнса след на всю жизнь. Следствие было прекращено за недостаточностью улик, но Вэнс продолжал его вести подпольно. В итоге задержал какого-то типа и сунул ему в рот пушку, чтобы тот признался. Сказал ему: “Наконец-то я смогу посмотреть в глаза родителям Габи и сказать им, что правосудие свершилось”. Тот тип был ни при чем. Инцидент дошел до ушей начальства, и от Вэнса втихую избавились. В полиции не особо любят поднимать шум. Так Вэнс и оказался в Нью-Гэмпшире.

Я был ошарашен:

– Но если Уолтер Кэрри не пустил себе пулю в лоб, значит…

– Значит, его застрелили.

Пролить свет на эту загадку мог один-единственный человек – Николас Казински. Он наверняка солгал. На следующий день мы с Перри отправились к нему домой в Баррингтон, на Норрис-стрит, 10. Подъехав к двери в своем инвалидном кресле и увидев перед собой Перри, он просто сказал:

– Я тебя давно жду.

* * *