Дело Черных дервишей

– Человеческий ум хранит в себе необыкновенные тайны, – сказал он. – Люди свято верят в прогресс и новые изобретения, ищут в них отгадки тайны бытия, но при этом о самих себе не имеют никакого представления. Единым касанием я могу убить человека, а могу исцелить его. Но это самое простое, поверхностное чудо, которому может научиться всякий. Однако зачем учиться, если можно взять пистолет и выстрелить, или взять пилюлю и принять ее? Где-то есть люди, благодаря силе духа способные подниматься над землей. Но есть ли в этом практическая польза? Любой аэроплан поднимет вас в воздух вернее и доставит дальше любого мага. Люди вошли в век научных открытий, они верят только законам, о которых говорит наука. Но они не верят в то, во что тысячелетиями верили их предки. Более того, они отказались от знаний, которыми владели предыдущие поколения. Наука не подтверждает наличия Бога, следовательно, его нет. Но ведь наука тоже не стоит на месте. Когда-то наука утверждала, что земля плоская, а небесный свод – твердый. Но потом она открыла новые законы, которых не знала ранее. А что, если Бог – это тоже закон, просто не открытый еще наукой? Это закон законов, он очень сложен и потому нынешней науке не по зубам. Но спустя тысячу или даже десять тысяч лет Бог будет открыт и доказан, а те, кто в него не верит, будут считаться жалкими невежественными дикарями. Я верю, что Бог есть, и я знаю, что надо верить в него, пока этот закон законов не открыт и не доказан наукой…

Он умолк, некоторое время смотрел себе под ноги, потом продолжал.

– Что же касается гипноза и возможности заставить человека сделать что-то против его воли… Джамиля говорила мне, что ваш друг погиб и вы подозреваете, что это было убийство, а не самоубийство. Вы подозреваете, что его могли заставить убить себя против воли. Да, такое возможно. Разумеется, нельзя прийти к кому угодно, и заставить делать что угодно, иначе в мире воцарился бы хаос. Но при развитом уме и воле, при знании определенных приемов можно сначала как бы раскрыть сознание человека, и только потом воздействовать на него.

– Много ли людей, способных на такое, есть на свете? – спросил Загорский.

– Думаю, совсем немного, – несколько поколебавшись, отвечал шейх.

– И вы к ним тоже относитесь?

Хидр задумчиво смотрел куда-то вверх, на луну.

– Идемте спать, – сказал он наконец, – завтра нас ждет дальняя и, скорее всего, опасная дорога.

Глава пятнадцатая. Планы на жизнь

Под утро Загорскому приснилось, что в дикий их кишлак, где они ночевали, невесть откуда заявились оккупационные британские войска. В его комнату вошел английский полковник с лошадиной физиономией, встал над спящим детективом, упер офицерский стек[34] ему в грудь и спросил чрезвычайно надменно:

– What are you? Кто есть ти?

Говорил он с чудовищным акцентом, и Нестор Васильевич тоже почему-то отвечал ему с таким же точно акцентом:

– Ми есть русски офьицер. А ти есть кто?

– Я есть, кто будет тебя стреляйт из ружья немножко пах-пах! – отвечал полковник, ненавидяще сузив глаза и ударяя Нестора Васильевича стеком по лбу.

С трудом Загорский прервал дурацкий сон и открыл глаза. И в ту же секунду понял, что сон не то, что не прервался – он только начинается. В комнату вошел британский полковник с физиономией чуть менее лошадиной, чем во сне, но с тем же стеком в руке. Следом за ним ввалилось двое башибузуков в папахах, по виду – вылитые басмачи. За басмачами прятался дрожащий хозяин дома, старый узбек.

– Кто есть сей? – по-русски спросил полковник у хозяина, указывая стеком на Нестора Васильевича.

Хозяин, кланяясь, отвечал, что эти добрые люди явились вчера вечером и попросили ночлега. Ничего дурного они не делали.

– Господин полковник, – на чистом английском языке прервал его Нестор Васильевич, – вероятно, удобнее будет, если я рекомендуюсь самостоятельно.

– Возможно, – сдержанно отвечал полковник. – Так кто вы такой и что за люди с вами едут?

Нестор Васильевич отвечал, что он исследователь, почетный член Русского географического общества Нестор Загорский. Он вместе с помощником-китайцем путешествует по Туркестану, собирая сведения о народных вероисповедных традициях. В пути его сопровождает знаток этих самых традиций, суфий Хидр и его ученица, некая Джамиля.

– Обыскать! – прервал его британец.

Один из башибузуков ринулся к одежде Загорского, обхлопал штаны, потом куртку и вытащил на свет божий удостоверение, которое выдал ему глава Ташкентского угрозыска Зинкин. Нестор Васильевич поморщился. Мраморное лицо британца даже не дрогнуло.

– Такое же точно удостоверение имеет ваш китаец! – отчеканил он. – Вы не исследователь, вы комиссар, вы чекист.

– Простите, как вас звать? – спросил Загорский.

– Полковник Фрэ́нсис Бэ́кон[35], – отвечал англичанин, глядя на него свысока. Это было не трудно, учитывая, что Нестор Васильевич до сих пор лежал на кошме.

Загорский слегка опешил.

– Фрэнсис Бэкон? – переспросил он. – Вам угодно шутить?

– Что смешного видите вы в моем имени? – нахмурился полковник.