Дело Черных дервишей

– Я так сказал, – возразил учитель, – но я не говорил, что искать их должна ты. И уж подавно не говорил, что таким человеком должен быть русский сыщик. От него во всем этом деле ничего, кроме путаницы, ждать не приходится.

Джамиля изумилась: ей казалось, что шейх и Загорский понравились друг другу. Вслух она, этого, впрочем, не сказала, и без того уже было сказано слишком много. А учитель, как она видела, находился в непонятном для нее раздражении, так что разговоры сейчас были делом несвоевременным.

Так они и шли дальше – молча и недовольные друг другом. Джамиля надеялась, что они выйдут в какой-нибудь кишлак, где можно будет поесть горячего и отдохнуть, а лучше всего – обзавестись лошадьми. Но шейх решил иначе. И потому шли они пешком, передвигались по горным тропам, к аулам не спускались, а ночевали прямо в горах, на жесткой, начинающей остывать к осени земле.

Пока они шли, Джамиля думала о своем, и мысли эти были на редкость необычными. Раньше ей казалось, что единственная цель ее жизни – Всевышний, с которым рано или поздно она соединится и растворится в Его бесконечной любви. Но появление русского детектива смутило ее. Это был странный и удивительный человек, подобных ему она раньше не встречала. Наставник Хидр тоже казался необыкновенным созданием, но наставник – это был отсвет высшей истины, холодный, как зимние звезды. А Загорский был человечный, теплый, полный радости жизни… Кроме того, своим ремеслом он владел отлично. Конечно, она должна была предупредить учителя, что привлекла к поискам постороннего человека, но ей казалось, что так она поможет делу. А теперь выясняется, что учитель недоволен. И никак нельзя понять, почему это так…

Много о чем думала в дороге Джамиля, тем более, что учитель не намерен был разговаривать – он тоже думал о чем-то своем и, если судить по его лицу, мысли его были сумрачные, лишь время от времени озаряли их загадочные всполохи… Впрочем, огонь, который возжигает в душе суфия истина, так велик и всепоглощающ, что, может быть, правильнее всего о суфии было бы сказать, что он не живет, а пылает, горит. Во всяком случае, если речь идет о суфии из их братства.

Внезапно Джамиля очнулась от своих мыслей – учитель коснулся ее руки и прижал палец к губам. Она оглянулась по сторонам и поняла, что они пришли. Внешне место это ничем не отличалось от остальных горных полян, если бы не вход в пещеру.

– Это здесь, – прошептал Хидр.

Похоже, так оно и было. Недалеко от пещеры паслись на пологом склоне несколько стреноженных лошадей.

– Что будем делать? – прошептала Джамиля.

– Войдем, – отвечал Хидр, – просто войдем.

– А если там бандиты? – спросила она. – Если они нападут на нас, мне убить их?

– Увидим, – сказал шейх.

Шагая медленно, осторожно, чтобы не потревожить камни на тропе и не выдать себя случайным звуком, они вошли в пещеру. С минуту глаза их привыкали к полумраку, потом Джамиля смогла оглядеться. Пещера оказалась очень большой, своды ее поднимались в высоту на десяток саженей. Частично она освещалась через проломы в каменном своде, хорошо видны были висящие с потолка причудливые сталактиты, поднимавшиеся им навстречу сталагмиты, кое-где они срастались в единые колонны. В центре пещеры синело небольшое озеро, на берегу которого сидели несколько бородачей в папахах. При появлении Хидра и Джамили они повскакали. Джамиля, однако, уже выхватила наган и взяла на мушку ближнего к ней басмача. Те, впрочем, не слишком-то испугались и глядели на них скорее с любопытством.

– Один шаг – и перестреляю всех до единого, – негромко, но веско предупредила Джамиля.

Эти слова почему-то вызвали необыкновенное веселье у бородачей. Они загоготали, как будто револьвер в руках Джамили был всего-навсего детской игрушкой. Но еще больше ее удивило, что и Хидр почему-то улыбается.

– Что происходит, учитель? – спросила она чуть слышно.

– Убери оружие, – сказал он, – не будем пугать этих достойных людей.

Убрать оружие? Да ведь это воры, бандиты, у них руки по локоть в крови! Только отвернись – мигом отправят на тот свет.

– Убери пистолет, – повторил учитель.

Поколебавшись пару секунд, Джамиля все-таки спрятала наган. Басмачи разразились криками, но не злобными, как можно было ожидать, а приветственными. Что это значит, кого они приветствуют? Неужели их с учителем? Если так, то за кого их принимают? Или слава шейха зашла уже так далеко, что видеть его рады и откровенные башибузуки?

Довольно скоро бандиты утихли, и Джамиля увидела, что с той стороны озера идет к ним статная и очень красивая девушка. Лицо ее было открыто, но волосы, как и положено мусульманке, прикрывал платок.

Она подошла к ним и взглянула своими черными глазами прямо на Джамилю. Она смотрела так, как будто хотела испепелить ее. Джамиля почувствовала невольный страх. Кто эта женщина и почему она так смотрит? В следующий миг Хидр легко отодвинул ее в сторону, оказавшись лицом к лицу с удивительной женщиной.

– Учитель! – она поклонилась Хидру, и Джамиля почувствовала как ревность кольнула ее прямо в сердце.