Дело незадачливого жениха. Дело о беззаботном котенке. Дело бродяжки-девственницы

— Что вы чушь мелете, Хенсел? Из вашей шляпы! Вы хоть понимаете, что говорите?

Хенсел растерялся.

— Продолжайте, — сказал Мейсон.

— Идите к черту!

— Так что со шляпой? — настаивал Голкомб.

— Ничего, — огрызнулся Хенсел.

— И это все? — спросил Мейсон.

— Да.

— Больше ничего не добавите?

— Нет.

— Ну, а может, скажете, что за дело вы решили затеять?

— Да так, надо помочь деньгами одному предпринимателю, выпускающему товары, которые Эддисон собирался продавать в своем универмаге.

— Кто это? — поинтересовался Мейсон.

— Я не могу вам сказать.

— А что за товар?

— Это деловая тайна.

Мейсон улыбнулся и взглянул на сержанта:

— Может, все-таки проверим личность этого парня.

Сержант набрал номер справочной службы:

— Часа два назад я дал вам отпечатки пальцев человека, который назвал себя Хенселом, если вы уже… Да, я подожду, посмотрите… Да, я жду.

В течение нескольких секунд царило молчание.

— Нашли? И что? — Голкомб записывал на листке результаты проверки. В комнате царила тишина.

— Понятно, — сказал Голкомб. — Когда, вы говорите, его арестовали во второй раз? Так… Спасибо, Мак.

Сержант повесил трубку, отодвинул телефон, выбросил остаток сигары в пепельницу и повернулся к Хенселу:

— Итак, мистер Хенсел, он же — Хеновер, он же — Хендвиг?

Хенсел сидел, ни на кого не глядя, уставившись в пол, и молчал.

Сержант посмотрел на Мейсона.

— Да, как я и думал, он шантажист. Никогда в своей жизни он не написал ни одной заметки. Постоянно занимался вымогательством. Но подделкой чеков не занимался.

— А теперь попался с чеком, — заметил Мейсон.

— Да, попался, — неохотно согласился сержант.

— В каком банке? Своем или Эддисона? — спросил Мейсон.

— В банке Эддисона. С чеком этого банка. Он пришел туда с удостоверением личности, с водительскими правами, со всеми другими бумагами.

— Теперь с ним все ясно, не так ли? — спросил Мейсон.

— Только наполовину ясно, — ответил Голкомб. — Что шантаж — ясно. Проклятье, Мейсон, похоже, вы ловко обвели вокруг пальца этого парня, а теперь хотите обвести и нас.

— Как это? — удивился Мейсон.

— Хотите убедить полицию, что этот тип подделал чек. Мне это не нравится, Мейсон, — ответил Голкомб.

— Что же, — сказал Мейсон, — пусть он сам все расскажет о чеке. Если это был шантаж, то он сядет за шантаж.^л

— Я уже все рассказал, — буркнул Хенсел.

— Нет, не все, — возразил Мейсон. — Вы отделались общими словами. Кто был тот человек, которому вы хотели помочь?

— Хватит, — буркнул Хенсел. — Я все расскажу. Я позвонил Эддисону и сказал, что хочу занять у него две тысячи долларов. Эддисон посоветовал мне обратиться к Мейсону: он сказал, что мистер Мейсон выдаст мне чек.

— Значит, — уточнил Мейсон, — сам Эддисон послал вас за чеком ко мне?

Хенсел на мгновение задумался. Потом сказал:

— Если вы позволите мне связаться по телефону с Эддисоном, он подтвердит это.

— Подтвердит вашу историю?

— Да.

— Стало быть, ту, прежнюю историю, вы придумали?

— Да… но…

Мейсон взглянул на Голкомба: ^

— Что же, сержант, вот он и сознался, что лгал. Если он хотел разменять чек, подписанный якобы Эддисоном, значит, он действительно кое-что о нем знал. Или, скорее, делал вид, что знал. Вот вам и мотив для шантажа.

— Это мне не совсем понятно, — сказал Голкомб.

— Как же, — объяснил Мейсон, — этот человек продолжает лгать насчет чека. Это либо подделка, либо первая нить из паутины шантажа.

—. Черт возьми, всегда терпеть не мог разбираться с этими шантажистами. С ними, одна морока, — заметил сержант.

— Ну, это ваше дело, — сказал Мейсон. — Ведь именно вы сами притащили, меня сюда, чтобы проверить версию этого шантажиста. А у этого парня обнаружился такой длиннющий список темных делишек. Но теперь он признал, что его история о том, что чек дал ему я, была ложью.

Хенсел пылал неприкрытой ненавистью:

— Очень ловко придумано, мистер Перри Мейсон! Но вам еще предстоит раскаяться в этом!

— Мною придумано? — переспросил Мейсон.

— Кем же еще?

— Но, — ответил Мейсон, — мне кажется, что вы сами только что заявили, что имели дело с Эддисоном, а ваша история насчет меня — сплошная выдумка.

Хенсел промолчал.

— Если вы хотите получить свидетельство Эддисона, — продолжал Мейсон, — то с ним в конце концов можно связаться.

— Я должен поговорить с ним! — выкрикнул Хенсел. — Это его подпись стоит на чеке!

— Как я понимаю, подпись поддельная, — заметил Мейсон.

— Не нравится мне все это, — тяжело вздохнул сержант Голкомб.

— Возможно, ваши сомнения имеют основания, сержант… Но шантажист есть шантажист, и вряд ли полиция заинтересована в том, чтобы он разгуливал на свободе, преследуя — приличных людей, — сказал Мейсон.

— Не знаю, что мне с ним делать. — Сержант повернулся к Хенселу и непривычно отеческим тоном спросил его: — Хенсел, это и впрямь был шантаж?

— Убирайтесь к черту! — выкрикнул Хенсел.

— Сержант Голкомб все равно узнает всю правду, — укоризненно произнес Мейсон. — Всю до последней капельки.

— Я сказал, убирайтесь вы все к черту!

Мейсон направился к двери.

На столе сержанта зазвонил телефон. Голкомб взял трубку:

— Голкомб у телефона… Эй, Мейсон, погодите!

Мейсон вернулся.

— Что случилось, сержант?