Дело о хитроумной ловушке. Дело застенчивой обвиняемой. Дело счастливого неудачника

— Парни из синдиката пару раз звонили ему по телефону, требовали немедленно расплатиться, если он не хочет иметь крупные неприятности. А после этого он получил анонимку, неподписанное письмо, в котором его предупреждали, что в случае неуплаты долга к нему явится их «сборщик».

— Объяснил ли он вам, что, по его мнению, означала эта угроза прислать «сборщика»?

— Да, сэр. Для начала «сборщик» его смертельно изобьет. Эти люди обращаются совершенно бесчеловечно с теми, кто отказывается платить карточные долги, заподозрив нечестную игру, и если в первый раз ограничиваются только избиением, то во второй раз зачастую куда-то увозят и избивают до смерти или просто убивают.

— Продолжайте, — сказал Фарис, торжествующе поглядывая на присяжных, которые сидели на самых кончиках стульев, вытянув головы и боясь пропустить хотя бы одно слово Болса. — Что он еще сказал?

— Сказал, что пытался занять двадцать тысяч у знакомых. Идти к Эдиссону Бельфору он не решился, надеясь, что ему представится возможность поговорить с Гуфри Бельфором до его отъезда в Мексику. Но из-за шумных проводов ему не удалось остаться с дядюшкой наедине. Он объяснил мне, что родители оставили ему известную сумму по опеке, но, поскольку в данный момент опекун куда-то уехал отдыхать, Тед не мог воспользоваться этими деньгами. Ну, а обстоятельства его поджимали.

— Что еще он говорил?

— Что разговаривал по этому поводу с другом его отца, Флоренс Ингл.

— Это та женщина, которая устроила прощальный вечер?

— Да.

— Он не упомянул, когда он с ней говорил?

— В тот самый вечер. Он просил у нее взаймы двадцать тысяч долларов, но она или не могла, или не хотела их дать.

— Ну, а дальше?

— Он сказал, что выпил лишнего и к десяти часам почувствовал себя совершенно пьяным, в результате его повезла домой в его машине одна молодая женщина. Автомобиль она поставила в гараж.

— Он назвал вам имя этой женщины?

— Нет. Сказал, что не узнал ее. Но я думаю, что это неправда. Однако я не…

— Какое нам дело, что вы подумали? — заорал Фарис. — Вам известны правила судебного разбирательства, мистер Боле? Прошу вас воздержаться от собственных выводов и умозаключений. Рассказывайте нам только о том, что вам говорил обвиняемый и что вы говорили ему.

— Хорошо, сэр.

— Что вы слышали от обвиняемого о том, каким образом он вернулся домой?

— Сказал, что его привезла молодая женщина, она сняла с него ботинки, он растянулся на кровати, но его здорово мутило, так что он отправился в ванную, где его вырвало. После этого он почувствовал заметное облегчение. Тут он вспомнил, что его опекун иногда возвращается домой поздно. И тогда непременно ночует в каком-нибудь мотеле на окраине города, потому что человек он пожилой, со зрением у него неважно, и он не отваживается ездить в потемках. Обвиняемый сказал, что решил на всякий случай поехать проверить, не вернулся ли его опекун.

— Что было дальше?

— Обвиняемый надел ботинки, вышел из дома и отправился в гараж. Помня об угрозах карточного синдиката, он сунул себе в карман пистолет 22-го калибра.

— Дальше?

— Он сказал, что когда подходил к гаражу, то ему показалось, что в темноте мелькнула неясная фигура, но поскольку в тот вечер он много выпил, то приписал это своему больному воображению. Он открыл ворота гаража и собирался вывести машину, но в этот момент кто-то подкрался к нему сзади', опустил руку на плечо и сказал: «Привет, дорогуша, давай знакомиться… Я «сборщик».

— Что было дальше?

— Обвиняемый сказал, что на какое-то мгновение был буквально парализован страхом, но тут неизвестный нанес ему сильный удар в грудь, который отбросил его к задней стенке гаража. А человек при этом еще издевательски заявил: «Это лишь начало… А теперь садись-ка в машину. Мы с тобой недалеко прогуляемся. Мне охота научить тебя вовремя расплачиваться с кредиторами».

— Что еще?

— По словам обвиняемого, после этого он перестал раздумывать. Поняв, что его жизни грозит опасность, он выхватил револьвер из кармана и выстрелил от бедра, не осмеливаясь поднять руку. В армии он был первоклассным стрелком. И этот выстрел оказался удачным: обвиняемый угодил своему противнику прямо в голову. Тот упал навзничь на машину: не умер, но потерял сознание.

Обвиняемый мне сказал, что сразу же понял, что ему нельзя терять ни единой минуты, надо срочно что-то предпринять. Он затащил раненого в машину на переднее сиденье, захлопнул дверь, сам сел за руль, обойдя машину с другой стороны, и поехал куда глаза глядят, пытаясь поскорее оказаться подальше от дома. Он не был уверен, что никто не слышал выстрела. Так он доехал до Стейт-Хайвей, повернул влево и остановился возле станции обслуживания на Сикамор-роуд. Там находилась будка телефона-автомата. Из нее он позвонил мне и попросил незамедлительно приехать. Он надеялся, что я сумею дать ему толковый совет в оказании медицинской помощи раненому.

Далее он мне рассказал, что вернулся к машине и установил, что раненый больше не дышит. Обвиняемый пощупал пульс — он пропал. Очевидно, смерть наступила за то время, пока обвиняемый разговаривал со мной'по телефону.