Дело о мрачной девушке

— Финансовое положение несколько лучше, чем я думал, сэр. В «Сиборд Секонд Нашэнал Траст» лежит восемьсот семьдесят шесть тысяч пятьсот сорок два доллара и тридцать центов, а в «Фармерс энд Мерчантс Нашэнал» — двести девяносто три тысячи девятьсот четыре доллара и пятьдесят центов. Долговые расписки, связанные с убытками фирмы, хранятся в банке «Вилерс Траст энд Сейвингс» — на девятьсот тысяч, к тому же по ним еще набежали проценты. На счет в том банке положено семьдесят пять тысяч долларов.

— А что с траст-фондом? Меня интересует капитал, которым мистер Нортон управлял в пользу Фрэнсис Челейн.

— Здесь все в прекрасном состоянии, — ответил Грейвс. — Более миллиона долларов вложено в акции, облигации и другие ценные бумаги. Вы можете взглянуть на список. Мистер Нортон очень ответственно относился к своим обязанностям доверенного лица и тщательно вел учет вложений.

— Имеются ли какие-либо обязательства по доверительному счету? — спросил Мейсон.

— Нет, сэр. Ни доллара задолженности. Это нетто-активы.

— Вы можете что-то сказать по личному счету мистера Нортона — за рамками фирмы «Кринстон и Нортон»?

— К сожалению, нет, — ответил секретарь. — Личные дела мистера Нортона находились в таком состоянии, что бухгалтерского учета не требовалось. Большую часть информации он держал в голове. Фактически, все коммерческие сделки проходили через фирму. Личные дела мистера Нортона ограничивались покупкой акций и облигаций с золотым обрезом[1], которые он хранил в сейфе в банке.

— А завещание имеется?

— Да, сэр. Я правда, не знаю, где оно. Наверное, где-то здесь, в сейфе. Насколько я понимаю, все оставлено мисс Челейн. У мистера Нортона не было других близких родственников.

Из угла комнаты послышался голос полицейского, вынувшего сигарету изо рта:

— Повезло этой мисс Челейн. Траст-фонд безусловно переходит к ней, а вдобавок еще и куча денег от самого старика.

Мейсон вновь обратился к Грейвсу, словно не слышал комментария полицейского:

— Вы можете попытаться найти завещание?

— Большинство его личных бумаг хранятся в том отделении, — показал Грейвс.

Мейсон подошел к сейфу, опустил руку и достал кипу бумаг.

— Полис страхования жизни в компании «Пруденшал», — начал читать он. — На пятьсот тысяч долларов. Бенефициаром является имущество.

— Да, сэр. Здесь несколько полисов страхования жизни. Везде бенефициаром является имущество усопшего, и деньги должны выплачиваться наличными. Полисы были составлены именно таким образом, чтобы заплатить налог на наследство без продажи ценных бумаг не по самой высокой цене.

— Прекрасная идея, — заметил Мейсон. — Вот еще полисы. Пожалуйста, составьте список.

Мейсон достал из-под полисов небольшую записную книжку с картонной обложкой.

— Что это? — спросил полицейский.

Мейсон повертел ее в руках.

— Похоже, что в ней регистрировали количество миль прогона автомобиля.

Дон Грейвс расхохотался.

— Да, это была одна из странностей мистера Нортона. Он всегда требовал, чтобы встречи начинались в назначенное время, все его часы шли с точностью до секунды, он записывал каждую милю, пройденную его автомобилем, учитывал количество использованного бензина и масла. Я думаю, можно с точностью до цента сказать, во сколько ему обходилась каждая из машин.

— А много ли их у него было? — поинтересовался Мейсон, небрежно листая страницы.

— Три: бьюик, форд, и паккард.

— Мисс Челейн обычно пользовалась паккардом?

— Да. И по нему учет не велся, — сообщил Грейвс. — Мистер Нортон просто приходил из-за этого в отчаяние. Она никогда не отмечала количество миль.

— Понятно. Но по остальным в эту книжечку записаны точные цифры?

— Да.

— Мисс Челейн обычно не брала две другие машины?

Дон Грейвс многозначительно посмотрел на Мейсона.

— Нет, — кратко ответил он.

Мейсон открыл записную книжку в том месте, где велся учет данных по бьюику. В одну колонку были записаны мили пробега, против каждой записи указывалась дорога, по которой ехала машина, средняя скорость, место назначения, а также еще несколько видов данных, которые любому нормальному человеку показались бы бесполезными, но для зацикленного на подсчете стоимости до цента могли играть какую-то, пусть самую незначительную роль. Мейсон листал страницы со скучающим видом, чтобы не показать окружающим своего интереса. Наконец он добрался до последней записи, посвященной бьюику. Она гласила:

«15294,3 мили. Поехал из дома в банк. Прибыл в банк: 15299,5 мили. Уехал из банка и вернулся домой: 15304,7 мили. Приказал Девоэ наполнить бак.»

Мейсон взглянул на дату и увидел, чтоб это был день смерти Нортона.

— Как я вижу, он в день смерти ездил в банк, — заметил адвокат.

— В самом деле? — спросил Дон Грейвс.

— Интересно, а он именно тогда получил деньги… я имею в виду наличные, которые были при нем?

— Не могу вам сказать, сэр.

— А кто-нибудь знает, почему у него при себе было столько наличных? — поинтересовался адвокат.

— Нет, — категорично ответил Грейвс.

— Выглядит так, словно его шантажировали или что-то в этом роде, — заметил Мейсон, поглядывая своими спокойными глазами из-под густых бровей на секретаря.