Дело о разведенной кокетке. Норковая шубка, побитая молью. Смеющаяся горилла

— Наша встреча состоялась вечером во вторник. Предполагалось, что горилла напала па Эддикса в понедельник утром. Разговаривая с ним, я заметил, что он был чисто выбрит. Позже в суде я увидел фотографию умершего и заметил глубокие царапины на его лице. Именно тогда я почувствовал смутное беспокойство. Мне показалось, что здесь что-то не так. И, наконец, я понял, что' меня тревожило. Порезы и царапины на лице Эддикса были слишком глубоки, чтобы человек мог бриться.

— Как теперь обстоят наши дела? — спросила Делла.

— К счастью, мы можем доказать, что последнее завещание является подделкой, — сказал Мейсон. — Хер-ши горит желанием дать по этому вопросу показания. В силу вступило старое завещание, подготовленное для Эддикса Хардвиком. Конечно, в нем имеется статья, о которой Хардвик не хотел нам сообщить. Статья, по которой почти все состояние завещается Элен Кэдмус. Хардвик продолжает настаивать, что Эддикс написал новое завещание, потому что думал, что Элен Кэдмус умерла. Однако на самом деле Эддиксу не нужно было менять завещание, так как он прекрасно знал, что Элен жива, и хотел обеспечить ее будущее.

Так что здесь любопытная ситуация. Адвокат утверждает, что завещание клиента недействительно, так как человек, которому все завещается, мертв. В то время как клиент, зная, что этот человек Жив, водил его за нос. Эта ситуация стала для меня ясна, когда Хардвик упомянул, что Эддикс изменил завещание в связи с возникшими осложнениями.

— Но получается, что Эддикс — двоеженец, — сказал Дрейк.

— Да, в случае, если его первая жена жива, но что-то мне подсказывает, что это не так. Херши утверждает, что он не слышал о ней уже полтора года. Обычно она требовала от Эддикса деньги каждые четыре-пять месяцев.

— Почему они напали на тебя? — спросил Дрейк.

— Потому что они поняли, что я что-то заподозрил. Они знали, что Джозефина Кэмптон рассказала мне об убийстве. К моменту перерыва в суде я начал понимать значение того обстоятельства, что при разговоре со мной Эддикс был чисто выбрит. Тогда передо мной мелькнул проблеск правды. По дороге в «Стоунхендж» я все продумал, и мои предположения перешли в твердую убежденность. Я понимал, что Херши и Феллону хочется убрать меня. Им хотелось сделать это так, чтобы Делла увидела странную, смеющуюся гориллу и пришла с этой версией в полицию. Там ей поверили бы, так как эта версия полностью совпадала бы с рассказом миссис Кэмптон. Следовательно, я знал, что Делле Стрит дадут взглянуть на гориллу. Если после этого она побежит в полицию, то тем лучше. Тогда я останусь с ними один в доме. Если бы там их было трое, то, возможно, я не имел бы ни шанса выкрутиться, но их было двое — Герман и Херши.

Герман, конечно, выглядел устрашающе в шкуре гориллы, но на самом деле он был слабым противником. В этой шкуре он не мог быстро двигаться. Герман просто шел и размахивал ножом. Так что я дал' им возможность напасть. Герман, поговорив с нами, вышел якобы в бар, чтобы приготовить напитки. Надев на себя шкуру гориллы, он показался в дверях, чтобы Делла его заметила, затем исчез и сделал несколько выстрелов. После этого он уже появился в дверях с ножом.

При обычных обстоятельствах любой человек был бы совершенно парализован таким зрелищем. Я должен был броситься бежать, а «добрый» Херши, делая вид, что помогает мне, постарался бы задержать меня и отдать во власть горилле.

Приехавшая вместе с Деллой Стрит полиция застала бы в доме двоих испуганных мужчин, которые поклялись бы, что горилла убила меня и сбежала. Если бы обстоятельства потребовали, то Херши застрелил бы меня, — а потом заявил бы, что убил меня случайно, целясь в гориллу.

— Вы рисковали, — заметила Делла.

— В какой-то степени да, — согласился Мейсон. — Я решил, что если дело дойдет до раскрытия карт, то скажу им, что вывел их на чистую воду и что Делла поехала за полицией.

— Все равно, это требовало бы хладнокровия, — заметил Дрейк.

— Возможно, — сказал Мейсон. — Но это был единственный способ заставить их раскрыть свои карты… А сейчас мне нужно позвонить Элен Кэдмус и успокоить ее. Кстати, Делла, ты помнишь, что я оставил деньги в китайском ресторане, где мы обедали, и пообещал кассиру, что заеду за сдачей? Так вот, я заехал туда,' и официант отдал мне твой кошелек. Оказывается, ты уронила его, доставая из сумочки блокнот и ручку.

Делла покраснела.

— В чем дело? — спросил Мейсон.

— В кошельке лежало предсказание.

Мейсон покачал головой.

— В нем не было никакого предсказания. Очевидно, Делла, ты положила его в другое место.

Делла облегченно вздохнула.

— Ну, развлекай пока Пола, — сказал ей Мейсон. — Достань бутылку виски и после того, как я позвоню» Элен Кэдмус, мы выпьем.

Мейсон вошел в соседнюю комнату и стал набирать номер телефона, одновременно вынув из кармана тонкий листок рисовой бумаги с предсказанием. Он вытащил его из кошелька Деллы, который передал ему официант-китаец в ресторане. В предсказании говорилось:

«Ваш брак будет счастливым, и вы подарите мужу сына, который будет очень похож на отца».