Дело о разведенной кокетке. Норковая шубка, побитая молью. Смеющаяся горилла

— Лучше виски, — сказал Мейсон. — Но мы спешим. Да и вы, вероятно, заняты…

— Нет, нет, ничуть, мистер Мейсон. Я разговаривал — с мистером Хардвиком, адвокатом, и пытался вместе с мистером Херши распутать сложные дела брата. Конечно, все они находятся в ведении банка, но он будет следовать моим пожеланиям. Возможно, вам будет интересно узнать, мистер Мейсон, что я распорядился ни. при каких условиях не оспаривать завещания брата в отношении миссис Кэмптон.

— Но ее судят за убийство, — сказал адвокат, — и если выяснится…

— Она не убивала брата, — спокойно ответил Герман Барнауэлл.

— Откуда вам это известно?

— Мне достаточно того, мистер Мейсон, что она его не убивала. Мой брат пытался бежать от прошлого. Вы проницательны, мистер Мейсон, и не попадетесь, конечно, на удочку нелепых домыслов. Поэтому я буду откровенен с вами. Мы с братом не любили друг друга. Бенджамин был невероятным эгоистом. Долгое время мы жили в Австралии и вели общие дела, связанные с горнодобывающей промышленностью. У нас были некоторые юридические трудности. Затем один из наших конкурентов был найден\убитым. Я не утверждаю, что Бенджамин убил его, но целый ряд обстоятельств указывал на это.

Полиция не разобралась в этом деле и арестовала меня. Меня судили, и я получил срок. После вынесения приговора выяснились новые обстоятельства в деле, и меня освободили. Однако Бенджамин исчез. К счастью, у него никогда не брали отпечатков пальцев и ему удалось бежать.

— И вы не знали, где он? — спросил Мейсон.

— Я думал, что он умер. Бенджамин был очень хитер. У него была небольшая яхта. Он вышел на ней в море в сильный шторм. Через два. дня эту яхту нашли опрокинутой. Естественно, все решили, что Бенджамин погиб.

Мейсон нахмурился.

— Значит, он сбежал и оставил вас с обвинением в убийстве?

— Не совсем так. Полиция неверно истолковала имеющиеся у нее улики.

— У меня есть основания подозревать, что у вашего брата была горилла, которую он не держал в клетке вместе со всеми, — сказал Мейсон.

— Что?

— Да… горилла, о которой знали только два-три человека.

— Но где же ее могли держать, мистер Мейсон?

— Вот именно это я и прошу вас помочь мне выяснить.

Герман Барнауэлл напряженно размышлял:

— Боюсь, что вы ошибаетесь, мистер Мейсон. Эта версия довольно нелепа.

— Я и сам не уверен в ее реальности, — продолжал Мейсон. — Но мне хотелось бы обследовать этот дом.

Разумеется, в вашем присутствии. Вряд ли полиция обыскивала весь дом.

— Конечно, мы сделаем это, — согласился Герман Барнауэлл. — Прошу вас пока присесть, мистер Мейсон, я только схожу за напитками… Вы знаете, у меня сложилось впечатление, что полиция в своем следствии уклоняется от очевидных улик. Впрочем, я не хочу говорить бездоказательно… Итак, вы будете пить виски с содовой, а вы, мисс Стрит, то же самое?

— Да, — сказала она. — И если вы не возражаете, мне хотелось бы осмотреть холл. Меня заинтересовала греческая урна.

— Чувствуйте себя как дома, — откланялся Герман Барнауэлл.

Он вышел из комнаты. Через несколько минут в дверях появился Мортимер Херши.

— Добрый день, мистер Мейсон. Я только что из суда. Не ожидал встретить вас здесь.

Он подошел и йожал Мейсону руку, потом повернулся к Делле Стрит.

— Как поживаете, мисс Стрит?

Мейсон вмешался:

— Делла хочет взглянуть на урну в холле.

— Что ж, это вполне естественно, — со смехом сказал Херши. — Я ее вполне понимаю. Вы проделали тогда великолепную детективную работу, мистер Мейсон, которая, кстати сказать, повлекла довольно интересную цепь событий.

— Надеюсь, сегодня мне удастЬя сделать кое-что еще в этом направлении. Как я уже сказал мистеру Барнау-эллу, мне хотелось бы выяснить, нет ли здесь в доме гориллы?

Херши рассмеялся.

— Это совершенно исключено, мистер Мейсон.

В соседней комнате раздался пронзительный крик Деллы, и девушка вбежала в гостиную.

— Шеф, оглянитесь!

Мейсон круто повернулся.

— В чем дело? — спросил адвокат.

— Через дверь я мельком увидела за вами фигуру огромной гориллы…

В соседней комнате раздался выстрел. За ним еще два, и наступила тишина.

Где-то с грохотом перевернули кресло. Делла Стрит подбежала к Мейсону.

— Вернись! — крикнул адвокат. — Назад! Помни, что я тебе велел.

Секунду Делла смотрела на него в замешательстве. Внезапно в двери, ведущей на кухню, появилась огромная горилла с горящими глазами и застывшей сардонической гримасой.

— Боже мой! — воскликнул Херши и бросился бежать.

Горилла шаркающей походкой направилась к Мейсону. Пальцами одной руки она упиралась в пол, в другой держала сверкающий нож.

— Помогите! Помогите! — вопил Херши, несясь к двери.

По дороге он споткнулся о кресло и упал рядом с Мейсоном. Пытаясь встать, он схватился за пиджак адвоката, продолжая вопить:

— Помогите мне! Бежим!

Огромная горилла двинулась прямо на Мейсона.

Херши лихорадочно вытащил револьвер и трижды выстрелил в обезьяну, еще не успев встать. Но она продолжала двигаться вперед, не сводя глаз с Мейсона.

Херши вскочил на ноги, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное. При этом он толкнул Мейсона, и тот потерял равновесие.