Демельза

Керен торопилась, и у нее имелись для этого основания. Она несла в корзине две соленые сардины, которые купила по два пенса на ужин Марку, и хотела вовремя накрыть на стол. Керен пробежала бо́льшую часть пути, ворвалась в дом и стала собирать хворост, чтобы разжечь огонь. Марк, помимо шахты, подрабатывал также у Уилла Нэнфана. В ту неделю, когда ему выпадали ночные смены, распорядок был таким: с десяти до шести он работал на шахте; с семи до двенадцати спал; потом часок возился в саду; затем шел пешком около мили к Нэнфану, где трудился до семи. Домой он возвращался где-то в половине восьмого, дремал часок или около того перед ужином и снова шагал на шахту. Тяжело, но приходилось крутиться: иначе никак, потому что, как выяснилось, Керен была никудышной хозяйкой. Она, что до крайности удивляло соседей, предпочитала покупать готовую еду, а не стряпать сама. В Соле Керен задержалась, потому что остановилась посмотреть, как два рыбака дерутся из-за сети, а теперь обнаружила, что прибежала домой вовремя и не было смысла так торопиться. Но нынче она не проклинала себя и не винила Марка за то, что так привязана к его распорядку дня… и на то была особая причина. Сегодня Дуайт был дома.

Керен не видела доктора уже около недели. А сегодня Энис опять здесь. Керен накрыла на стол, растолкала Марка и теперь смотрела, как он ест, а сама клевала за ужином, как птичка. В этом отношении она была очень непостоянна, как, впрочем, и во многих других отношениях. Могла сидеть голодная, если еда ей не нравилась, но, когда появлялось что-то вкусненькое, наедалась до отвала.

Марк готовился идти на смену. Керен за ним наблюдала и чувствовала какую-то внутреннюю напряженность, которую уже не раз за собой замечала, и всегда по одному и тому же поводу. Марк в последнее время был угрюмым и не особо уступчивым. Иногда Керен казалось, что он следит за женой, но ее это не беспокоило, потому что она была уверена, что всегда сможет перехитрить простоватого мужа, да она и не делала ничего подозрительного, когда тот был поблизости. Керен была по-настоящему свободна, только когда Марк работал в ночную смену, но до сих пор еще ни разу этим не воспользовалась. И не потому, что опасалась, что ее заметят; Керен боялась, что Дуайт изменит свое мнение о ней.

Солнце скрылось за вечерними облаками, и только по последнему всполоху в небе можно было понять, что оно закатилось за горизонт. Тени в комнате давно сгустились, и Керен зажгла свечу.

– Ты бы поберегла свечу до темноты, – сказал Марк. – Свечи уже стоят по девять пенсов за фунт и все дорожают.

Вечно он жалуется на дороговизну. Неужели думает, что она будет жить в темноте?

– Если бы ты построил дом окнами на запад, по вечерам у нас было бы светлее, – ответила Керен.

Вечно она жалуется, что муж не так построил дом. Неужели думает, что он поднимет его и переставит так, как ей хочется?

– Ты запирай дверь, когда меня нет, – велел Марк.

– Но тогда мне придется потом вставать, чтобы тебя впустить.

– Ничего страшного. Делай, что говорю. Мне не нравится, что ты спишь тут одна без присмотра, как сегодня утром. Не пойму, неужели тебе самой не страшно?

Керен пожала плечами:

– Никто из местных не осмелится сюда наведаться. А какой-нибудь нищий бродяга не знает, что я в доме одна.

Марк поднялся из-за стола:

– Ладно, не забудь сегодня запереться.

– Хорошо.

Он взял свои вещи и пошел к двери. Перед тем как выйти за порог, Марк оглянулся. Керен сидела за столом, единственная свеча освещала ее белую кожу, черные ресницы, темные волосы. Она сидела, поджав губы, и даже не обернулась в его сторону. Внезапно Марк содрогнулся от приступа любви и ревности. Вот за столом сидит женщина, восхитительная, как спелый фрукт. Она его законная жена, но в последнее время ему все чаще начинает казаться, что на самом деле эта прекрасная женщина создана не для него.

– Керен!

– Что?

– Смотри не открывай никому, пока я не вернусь.

Керен посмотрела мужу в глаза:

– Хорошо, Марк. Я никому не открою.

Марк вышел из дома, ему показалось подозрительным, что жена так спокойно отреагировала на его слова. Она как будто бы их ждала.

После ухода мужа Керен долго сидела за столом. Потом задула свечу, встала, пересекла комнату и приотворила дверь. Колокол на шахте возвестил о начале ночной смены, Керен закрыла дверь, задвинула засов, снова зажгла свечу и пошла в спальню. Она легла в постель, но сон ей не грозил – голова пухла от мыслей, а нервы были слишком напряжены.

Наконец она не выдержала: села, расчесала волосы и выскребла из коробочки последние крошки пудры. Потом надела потрепанный черный плащ и повязала волосы красным платком, который для нее на празднике выиграл Марк, и вышла из дома. На случай, если ее кто-нибудь увидит, Керен сгорбилась и всю дорогу слегка прихрамывала.

В домике привратника, как Керен и ожидала, свет горел только в одном окне, в гостиной Дуайта. И еще светилось окошко в башенке – это Боун готовился ко сну.