Демон-Инквизитор (СИ)

Ян скривился, но все же юркнул внутрь. В тепло. В безопасность. Карета изнутри была обита бархатом, а снаружи – живым деревом, которое никому не даст замерзнуть.

Хранительницы взяли друг друга за руки, обещая держать дверь закрытой до следующей ночи. Их глаза, вырезанные из дерева, посмотрели на меня. И я с благодарностью кивнул.

– Чужак, – сухо сказали они мне, скрывая взгляды под веками. Сон объял древесных охранниц.

Я обошел карету, остановившись промеж колес с другой стороны. Взгляд вновь скользнул по темноте вокруг. Зимний мрак. Тьма, что блещет белым снегом. Но он – не свет. Он лишь притворяется, пользуясь лучами хнычущей луны.

Тучи расползлись чуть больше, и свет озарил борт кареты. Лед на нем сложился в буквы.

Умалишенный, задумавшись, чертит что-то на карете, то и дело облизывая губы.

Я подступил ближе, прикоснувшись пальцами к надписи. Очевидно, тот безумец писал своей слюной, которая замерзла и сохранилась на дереве. Вот только…

Вой становится все громче.

То, что он написал…

Он распадается на множество голосов, обступая меня со всех сторон.

Мне было сложно поверить в одно-единственное слово, которое зачем-то оставил мне будущий покойник. Оно было многозначительным, и все же, я прекрасно понимал, почему увидел надпись только сейчас.

«Сзади».

По моей спине пробежались мурашки. Я сглотнул ком в горле. Вой стих. Это случилось неожиданно, до неприятного загадочно. Хотя, что уж там таить, тайны не было: зимний буран все еще кричал. Но его голос стал единственным в этой какофонии, и потому я почувствовал себя окруженным оглушительной тишиной.

Я повернулся. Рано или поздно мне нужно было это сделать, и я решил не мешкать.

Увиденное сжало сердце ледяными когтями.

– Здравствуй, Джордан, – Ливер усмехнулся, касаясь моей щеки пальцами. А затем – его силуэт растворился в снегу.

Призраки любят зиму.

Прежде чем запереть Яна до следующей ночи, я забрал его пистолеты. На моем левом боку висел инквизиторский меч, на правом – тот, что принадлежит южанину. А на плече привычно покоится Тласолтеотль, замерзшая и уставшая. Но все же, несмотря на оружие, я растерялся.

Шаги в огромных сугробах заглушались завыванием бурана. Призраки окружали меня, но при этом скрывались среди белых хлопьев. Как скоро они оросятся моей кровью?

– Мы ждем тебя… – шептали голоса, приглушенные ветром. – Иди к нам.

Тласолтеотль со свистом рассекла воздух. Очертания силуэта смешались со снегом.

– Будь нашим!

Я отступал от кареты, потому что знал: она не поможет.

Для коней, для Яна, для хранительниц все происходило в безмолвии. Потому что призраки пришли за мной, шептали мне и ждали лишь меня. И хоть я был уверен, что им никто больше не нужен – я догадывался, что ледяные когти разорвут плоть любого, кто будет рядом.

– Вот же… Я говорил: мне еще рано уходить, – хрипло сказал я, отделяя себя от призраков мечом.

– Твоя сталь бесполезна.

– Вам не стоит испытывать меня. Уйдите сейчас и сможете вернуться потом.

– Гонишь… потому что боишься!

Стиснув зубы, я отмахнулся от очередной нападки. Мне было сложно различать лица, прячущиеся в пурге. Зато я точно знал, что пальцы обросли льдом, а глаза – впали в обостренные глазницы.

Лицо Самюэля выскользнуло из снега под моими сапогами. Когти рванули по бедру. Брызги крови попали на белоснежную паранджу, укрывшую землю.

– Сука! – выругался я, взрывая ударом меча снег вокруг.

Давно забытое выражение глаз. Оно замерло перед моим лицом, и я затих. Пастор Альтор. Это имя с трудом всплыло из глубин памяти.

– Я поверил тебе. Ты предал.

Его пальцы коснулись моей щеки. Меч прошил тело призрака. Лед с треском сломался, но буран поспешил запорошить рану.

– Ты можешь резать наши тела. Отрезать руки. Но ты не спасешься, – говорил Альтор, не отрывая от меня взгляда.

Я понимал, насколько бесполезно все, что делаю. Призраков было много – их глаза смотрели из глубин снегов. Я понимал, что не могу использовать святую силу. И я понимал, что не могу оградиться потоком демонической черни. Как никогда я нуждался хоть в чем-то – инструменте, артефакте, силе…

Симфония металла была бесполезна. Мечи были ненужными кусками стали. Оставалось… что?

Рука Альтора проникла под мой плащ. Ледяные наросты впились в кожу. Сердце грифона учащенно билось. Жилы обвили руку призрака, но тут же отпрянули, не в силах выдержать холода.

– Паскуда… – процедил я, роняя меч и пытаясь оттолкнуть от себя призрака.

Пастор продолжал ухмыляться. Губы, покрытые инеем, приоткрылись.

– Мы можем высосать твою душу, Джордан…

– Не произноси моего имени, жалкая тварь.

– Джордан! – Ливер приник к моей шее, а губы коснулись уха. – Джордан.

– Джо!.. – Самюэль обхватил мои ноги. Его когти погрузились в свежую рану.

Я боролся, пытаясь вырваться из хватки призраков. Снежный буран выл в новом тоне – на этот раз он был весел и пьян, поддат моей кровью.