Демон-искатель

Но никто из жителей не вышел из своих домов, но все они слышали крики и как новая жертва корчится в муках. И никто не решался выйти. И только желтые глаза, да злобная ухмылка были рядом с Иннокентием, а с его смертью и они исчезли.

Ранним мерзлым утром его труп нашли. Весь изрезанный и искалеченный. Массивная, упитанная шея была надломана и свернута на правый бок. И кровь все еще текла из жертвы, которую настиг «иркутский зверь», как называли его в губернии.

– Надо позвать Анатолия, – сказал один из косматых крестьян. – Пусть похоронят бедолагу.

– Как бы нам на его месте не оказаться.

– Это все тот англичанин! – заявил один из мужиков в рванье. – Надо прибить гада!

Остальные люди ему вторили, выражая бурное согласие.

– Пора сжечь черта!

– Сожжем его!

И вот тело Иннокентия унесли, и разъяренная толпа направилась к дому Хлевадия.

Тот уже все прекрасно знал и его съедал страх. – «Это невыносимо!» – Восклицал он мысленно. – «Столько лет я жил припеваючи, а теперь все псу под хвост! Все из-за этого мальчишки! Да! Мальчишка виноват во всем! Надо от него избавиться раз и навсегда! Но как?»

Взгляд буржуя пал на черный пистолет, висящий у него на стене.

– «Вот как!» – подумал он и возликовал.

Ваня тем временем начал проходить в себя. Синяки и раны все еще давали о себе знать, а колющие сено только усиливало боль. Переворачиваясь с бока на бок, он спросил себя:

– Как я раньше здесь спал?

Нехотя он снова повернулся на другой бок и увидел лежавших батраков, мирно спавших на соломе.

Эта картина вызвала у него ярость и гнев. Они спят, в то время как ему ломают кости! – «Но Димы нет!» – Внезапно шепнул его внутренний голос.

«Да и вправду, где Митя? И почему все еще спят?» – Такие вопросы возникли у него в голове, пока тоскливый голос его не окликнул:

– Ваня, Вань вставай.

Он неохотно поднялся и увидел Диму, стоявшего на входе в хлев и держа в руке угольного цвета револьвер. За забором кричали недовольные.

– Что это значит?

– Хлевадий тебе расскажет, – очень унылым голосом сказал он. – Идем быстрее. – и поманил пистолетом за собой.

– А если не пойду? Ты меня застрелишь? – глаза Вани так и горели от ярости.

– Не глупи. Я такого не сделаю.

– Ты уже это сделал, тряпка! – горячо взревел Ванька и, встав с кровати на застеленную снегом землю, пошел за своим братом.

Пока они шли к дому, Дима заговорил:

– Я хочу тебя защитить.

– Нет, не хочешь! – заявил мальчишка.

– Ты понимаешь, что опасно злить Баракова?

– Недолго осталось мне его злить!

– Ты о чем? – непонимающе посмотрел Дима на брата.

– Я уезжаю! На следующей неделе, если этот кошмар закончится, меня продадут другому буржую!

На это Дима ничего не ответил, они продолжали идти к дому молча, и лишь крики за забором ее нарушали. Каждый из них думал о своем, и у каждого была боль на сердце.

Пока Дима утешал себя мыслями: «Если повезет все кончиться иначе. Я смогу уговорить его не делать этого, если Ваня отдаст то, что принадлежит Хлевадию. Да я так и сделаю! Сделаю!»

Его брат же думал совершенно о другом. В нем все больше горела ярость. Настолько сильная, что не холод ни снег на его волосах не беспокоили его. Как ему надоело, что с ним обращаются как с коровой! Он вспоминал и приятные моменты с Марианной. Она не боится своего отца, она идет наперекор ему! Но откуда в ней такая сила?

«Это не важно!» – Решил про себя Ваня. – «Сегодня я сделаю все, что захочу! А хочу я лишь одного и этого я добьюсь!»

Войдя через черный ход, крики стали немного тише из-за того, что были приглушены белыми кирпичными стенами. Идя через мраморные коридоры, освещенные свечами, шагая через зал, который озаряла огромная золотая люстра. Наконец, они вошли в кухню, где за большим прямоугольным столом сидел боярин, с отвращением поедая кусок жареной телятины.

– Мясо чертово совершенно протухло, – бурчал он. – Хотя никаких признаков, что она испорченная нет, – и, посмотрев на Ваню, добавил. – Ну что, гаденыш, ты готов искупить грехи?

Усы Баракова подогнулись под дьявольской ухмылкой.

– Я должен перед вами преклониться? – с улыбкой подметил Ваня.

В этот момент Дима испуганно опустил голову.

– Ты знаешь, почему тебя сюда привел твой брат? – Хлевадий убрал вилку с ножом.

– Полагаю, он лучше всех целует вам башмаки.

Улыбка Хлевадия начала меркнуть.

– Тебя привел Дима… Потому что Иннокентий мертв.

На лице Димы проскользнула насмешка. И буржуй ее заметил.

– Ты думаешь это весело? – улыбка Баракова исчезала, сменяясь на злобный оскал.

– А по-вашему я должен испытывать к нему жалость? – съехидничал Ванька. – Должен жалеть этого кабана, который каждый день избивал меня, моего брата и других, кто в поте лица, гнул свои спины, работая на вас?

Бараков резко встал со стула.

– Прекрати ухмыляться!

– Сперва расскажите, какую еще гадость вы мне решили устроить?

Тут пышные брови приподнялись и Хлевадий сказал, вернувшись к столу:

– Ты ведь все еще служишь Винчестеру?

– Глупые у вас вопросы, – легко сказал парень.

Но Бараков пропустил мимо ушей.

– Тебе ведь известно, что на меня сейчас давят многие наши граждане и даже глава местной полиции…