Демон-искатель

Он уже собирался выстрелить, как вдруг, его руку пронзила острая боль: он завизжал как побитый ишак! Медленно, будто невидимым лезвием, ему резали сухожилия, все громче был слышен хруст костей. Ноги моментально искривились словно сучья.

Гаврилыч выронил револьвер, а его крик постепенно пробуждал других жильцов. И вот обломки костей начали лезть из ран как иглы.

– Божеее! – кричал он.

Тут из домов вышли граждане. Их пронзительные крики нарушали тишину Иркутска. Они видели, как постепенно тело человека разрывается на части словно ткань под ножницами.

И вот вопль Гаврилыча смолк, а граждане, что видели все это, с трудом стояли на ногах. Но тут!..

– Смотрите! – закричал один из мужиков, указывая пальцем куда-то.

Все обернулись и увидели глаза! Горящие словно два факела глаза с черными узкими зрачками. Из тьмы проступила коварная, насмехающаяся улыбка чеширского кота, обнажающая белоснежные заостренные зубы.

Повеял холодный ветер и раздался злобный, злорадный смех и глаза с ухмылкой исчезли так же внезапно, как и появились.

Наутро все собрались вокруг дома Баракова.

– Давай нам его! – кричали рабочие, крестьяне, фермеры и буржуи.

– Мы хотим его крови!

– Смерть колдуну!

– Пусть горит в адском котле!

Все это время Хлевадий сидел за столом и нахмурившись ел жареную курицу.

– Сэр, вам бы выйти к ним, – предложил Иннокентий, стоявший рядом со столом.

Граф Винчестер спокойно ел куриную грудинку.

– Сэр, может вы… – хотел начать надзиратель.

– Чертова курица! Что с мясом! – закричал Хлевадий, разбивая фарфоровую тарелку об пол.

Ножка повалилась на пол с мягким хлюпом.

Марианна, сидевшая на другом конце стола, ехидно спросила:

– Все еще считаешь, что это Ваня убил Григория?

Глаза отца гневно блеснули:

– Больше… Никогда… Не упоминай это имя!

Он схватил столовый нож и уже собирался броситься на девочку, но тут раздался тот самый британский акцент:

– Ноу, ноу! Май френд! Ты, не медля, успокоиться!

Граф Винчестер медленно встал со стола и ласково проговорил:

– Твой долг выйти туда и толк с зэт из хьюманс! – англичанин мягко разгладил руками камзол буржуя.

Бараков с тяжелым трудом промямлил:

– Думаю, ты прав, мой старый друг.

И послушно вышел во двор, где его ждала разъяренная толпа.

– А вот ты и явился! – кричали они.

– Ну что, мерзавец, будешь этого изверга покрывать!

– Из-за твоего дружка женщина овдовела!

– Выдай нам колдуна!

– Колдуна?! – воскликнул вдруг буржуй. – Колдуна значит! С чего вы взяли, что колдун именно Винчестер?

– Ты прекрасно знаешь с чего! – тут из толпы вышел отец Анатолий.

Лицо Баракова на минуту побледнело.

– Нет, не знаю! – горделиво прокричал в ответ Бараков .

– Скажи мне, Хлевадий! – начал священник. – Сколько лет ты знаком с этим англичанином?

– Я познакомился с ним в Англии когда учился, дурень несчастный!

– Ты действительно считаешь, что это бедняга Ванька, убил Григория и Гаврилыча?

– У него есть мотив! – заявил Бараков.

– К черту это! – раздался женский голос. – Я и мои сестры видели, как Гаврилыча на куски разорвало!

– Никак дьявол забрал его душу! – встрял один из мужиков.

И вновь поднялся гам.

– Стойте, стойте! Давайте дождемся приезда сыскного! Он во всем разберется!

– Пока сыскной приедет, мы все уже мертвы будем! – заявил еще кто-то.

И вот в Хлевадия полетели куски мерзлого снега! Как неприятно он жег ему кожу.

Когда он вернулся в дом, то был весь покрыт синяками и ушибами, губа была расколота, а новые черные штаны были полностью испачканы.

– Приготовь, новое послание для Петербурга! – яростно приказывал он Иннокентию, который стоял около входа.

В следующие часы буржуй писал письмо с требованием о немедленном приезде служащего в Иркутскую губернию. Говорил, что народ вот-вот взбунтуется и просил, скорее приехать.

Потом постарался утешить себя мыслями, что все, что говорила толпа им привиделось и на самом деле, Гаврилыча разрубил Ваня топором. А если это не так, то надо что-то делать и как можно скорее!

Глава 5

Дуэль

Четвертый день близился к закату. Все люди поспешно разбредались по своим домам: они чувствовали, как кошмар подкрадывается к ним со спины. Казалось, их сердца скоро вырвутся из грудной клетки и лопнут как свиные пузыри.

Напряжение витало в воздухе. Маленьких детей скорей забирали с улицы, а тех, кто еще младше, обкладывали крестами, чтобы защитить, как говорили старухи: «от нечистого».

Старики и беспризорники шли в церковь к отцу Анатолию и там, запиревшись, долго молились. Сам священник все больше беспокоился об угрозе, что нависла над их селением. Он боялся за рабочих Баракова и за Ваню особенно. Он открыто говорил помещику, чтобы тот отпустил парня к нему хотя бы ненадолго.

– Отпустить убийцу? Ты меня дураком считаешь?!

– Ты и есть дурак! – бросил священник в ответ и быстрым шагом направился прочь из дома.

А богач кричал ему вослед:

– Жалкий верующий! Ты думаешь, бог тебя спасет! Нет там наверху никакого бога! Я столько дел наворотил и спокойно живу! Нет того, кто меня покарает!

Когда Анатолий был уже около двери, он спросил:

– Тогда почему твой голос так дрожит?

И раздался хлопок деревянной двери.