Демон. Одиночка

– Прости, Эва, но я не хочу тебя видеть, – не поворачивая головы, сухо произносит он. – Считай, что сегодня у тебя выходной. Развлекайся, живи как хочешь. Можешь взять машину, можешь взять самолет… Езжай куда угодно, мне все равно.

Я виновато опускаю голову. Жгучее чувство стыда обжигает щеки.

– Но, Курт…

– Мне неинтересно, – резко обрывает меня лаэрд, все так же сосредоточенно гипнотизируя карту.

Закусив до боли нижнюю губу, я отчаянно пытаюсь понять, что делать в такой ситуации. Опыт подсказывал, что лучше уйти и дать Курту побыть немного одному. По крайней мере, в те редкие моменты, когда братья были не в духе или в крупной ссоре со мной, я всегда поступала именно так, давая мужчинам возможность побыть в одиночестве и переварить свои эмоции. Проходило время, они молча остывали и превращались из колючих дикобразов в привычных любимых братьев. Надо было только переждать немного и не дергать их.

Но в данном случае тактика «не дергать» явно не спасет – стоит покинуть кабинет и подняться в свою комнату ни с чем, как на меня тут же накинется мадам Дамир.

Ну уж нет! Второе близкое общение с этой женщиной может окончиться для меня весьма и весьма плачевно, а я еще даже кровь останавливать не научилась.

Короче, я струсила и, выбирая из двух зол, предпочла компанию разобиженного, выпивающего Курта.

Стараясь не шуметь, быстро пересекаю кабинет, беру второй стул и подкатываю к тому месту, где засел лаэрд. Мужчина кидает на меня мрачный взгляд почти полностью зеленых глаз.

Я сажусь рядом с ним, ставлю ноги на край стула, обнимаю колени руками и подключаюсь к процессу задумчивого лицезрения карты.

Интересно, среди этих флажков есть я? Маленькая глупая недоразвитая лаэра, мнящая себя человеком…

Бросаю мимолетный взгляд на Курта. Сейчас мне так хочется забраться к нему на колени, обнять и прижаться к груди, но мужчина выглядит чересчур воинственным. Губы сжаты, тело напряжено, а костяшки пальцев, сжимающих стакан, побелели.

Тяжело вздыхаю и вновь смотрю на карту.

Зачем я все это ему сказала? Зачем еще раз напомнила о смерти любимой женщины? Ведь знала же, как ему тяжело.

Я вздыхаю.

Порой мне кажется, что таких, как я, надо изолировать от общества…

– Ты права, – тихо говорит мужчина, и я испуганно вздрагиваю.

С каких это пор Курт научился читать мои мысли?

– В смысле? – хрипло переспрашиваю.

Мужчина делает еще один жадный глоток и кривит губы – выпивка явно не приносит ему ни утешения, ни удовольствия.

– Ты права, я действительно умер, – с ноткой сожаления говорит он. – Я так любил ее, я так мечтал о наследнике, я так ждал Макса и…

Он замолкает, закрывает глаза и медленно, с неохотой качает головой. Поддавшись внезапному порыву, кладу свою руку ему на плечо, но тут же отдергиваю в нерешительности.

– Что произошло в тот день? – шепотом спрашиваю, боясь спугнуть внезапную откровенность Курта.

Лаэрд поворачивается ко мне и грустно улыбается.

– Я узнал правду, – с горечью произносит он. – Узнал, что тихая, кроткая Бет была авантюристкой, не способной любить никого, кроме себя. Узнал, что у нее был любовник, к которому она постоянно летала под предлогом исследований отца, а еще узнал, что на протяжении девяти месяцев любил чужого ребенка.

Мое сердце пропускает удар, по телу пробегает дрожь.

– Макс… Он не ваш…

Я сбиваюсь, так и не сумев найти в себе сил закончить путаную мысль.

– Мой, – уверенно кивает Курт, и на секунду в его глазах вспыхивает глубоко затаенная боль. – Мне достаточно было знать, что это ее ребенок, чтобы любить его, как родного.

Мне сложно его понять. Это просто не укладывается в моей голове.

– Почему Элизабет оставила своего ребенка? Вы же могли отказаться от него или в гневе причинить ему вред.

Курт безразлично пожимает плечами и опять смотрит на карту.

– Думаю, Бет было все равно, – тихо говорит он спустя пару минут. – Она просто не любила ни собственного сына, ни мужа… После ее ухода в моей жизни настал траур, – еще один глоток янтарной жидкости, остро пахнущей дорогим алкоголем. – Я начал Слияние с одной-единственной целью – рвануть следом за ней и… – губы мужчины кривятся в кровожадной улыбочке. – Мне есть что сказать Бет, – заканчивает он.

Я все-таки набираюсь смелости и беру его за руку.

– Курт, мне так жаль, что я разбередила ваши старые раны…

Теплые пальцы мужчины переплетаются с моими, и он крепко сжимает мою ладонь.

– Ты не притворяешься – это редкое качество для женщины, – холодно заявляет он.

Я смотрю на сильного, невероятно сексуального мужчину, к которому меня тянет с непреодолимой силой даже сейчас. Как Бет могла так сильно покалечить его дух? Зачем убила в нем веру? И как после всего этого Курт может продолжать любить ее и хранить верность на протяжении пяти лет?

Дернув головой и выкинув ненужные мысли, встаю на ноги и делаю то, чего так давно хотела, – залезаю к нему на колени.

Лаэрд несколько озадачен, но, к счастью, в этот раз не отталкивает меня. Хочется утешить его, заставить снова улыбаться, и я знаю только один способ, которым можно этого добиться.