Демон. Одиночка

– Курт, – моя рука касается его небритой щеки и мягко ведет вниз по подбородку, – поехали со мной?

Сине-зеленые глаза смотрят с удивлением, а чужие руки ложатся на талию.

– Куда? – хрипло спрашивает он.

Убрав руку, обнимаю его за шею и прижимаюсь лбом.

– Поехали покатаемся, – прошу я, ощущая близость его полуприкрытых губ.

Сквозь ресницы не вижу, скорее ощущаю, как мужчина облизывает губы, и все внутри наполняется неясным предвкушением.

– Сейчас везде пробки. Мы скорее постоим, чем прокатимся, – его дыхание касается моих губ, и я с удовольствием замираю.

Это, конечно, не поцелуй, но голову все равно кружит.

– Нет, поехали на склон, – молю его я. – Только снег, скорость, борд и мы.

Мужчина замирает, а затем резко выдыхает и сжимает меня в крепких объятьях.

– А поехали! – неожиданно соглашается он.

Близость

Оглянувшись на меня, Курт делает изящный финт и съезжает с накатанной трассы в сторону, я немного притормаживаю и с восторгом провожаю его взглядом.

На кой ему съезжать с трассы? Это ведь рискованно даже для лаэрда! Ведь от столкновения с деревом на полном ходу его даже инстинкты демона навряд ли спасут.

Нет, на такое безумство я не отважусь!

Подобравшись, несусь вниз по склону, не забывая ловить боковым взглядом маневрирующего за трассой мужчину в черном костюме.

– Ты полный псих! – кричу я, как только мы оба достигаем финиша. – Ты безумен на всю голову и, кажется, оставил в машине инстинкт самосохранения!

Курт стягивает очки и громко смеется.

– А вот и первое доказательство твоей невменяемости! – сердито продолжаю кричать, хотя у самой на губах тоже улыбка.

Лаэрд стягивает шапку, растирает ладонями лицо и устало плюхается на пятую точку.

Растрепанные мокрые от пота волосы, ярко-красный румянец и неповторимая счастливая улыбка на лице. Я с неясным трепетом смотрю на него, стараясь запомнить Курта счастливым…

К просьбе покататься лаэрд отнесся весьма и весьма основательно. Велев мне идти в комнату собираться, он с улыбкой предвкушения на губах принялся организовывать совместную поездку.

Улыбка с лица мужчины никуда не пропа-ла даже через час, после того как Макс, его няня, Микаэль, я и двое охранников сели в комфортабельный микроавтобус и двинулись в путь.

Задремав на плече Мажора, я проснулась три часа спустя, мельком глянув по сторонам, обнаружила все того же улыбающегося Курта и начала всерьез волноваться за его психическое здоровье.

Еще через час пути мы достигли конечной точки своего путешествия – деревянного домика заснеженной турбазы, в такой глуши, что даже великий брат Гугл отказывался показывать это место на карте. К слову, связь здесь тоже была местами.

Оставив остальных заниматься вещами и обустройством, мы втроем подхватили снарягу и побежали в сторону ближайшего подъемника. И, говоря «побежали», я имею в виду действительно «побежали». Точнее, это мы с Микой пытались поспеть за охваченным азартом Куртом.

– Он всегда такой? – задыхаясь от быстрого бега, интересуюсь я у Микаэля.

– Только когда дело касается бордов.

Сейчас, глядя в невероятные глаза цвета опала, я была полностью согласна с Миком – его старший брат родился с пристегнутым к ногам бордом…

К нам съезжает Мажор.

– Вы психи! – рычит он, попеременно глядя то на меня, то на брата.

– Стоп! – возмущенно оборачиваюсь к парню. – Я-то тут при чем? Это Курт ехал вне трассы!

– А ты неслась со скоростью спортивного автомобиля! – рявкает он. – Если решили убиться, то делайте это без моего участия!

Микаэль отцепляет свою доску, идет к противоположному подъемнику, чтобы скатиться с менее крутого склона.

Мы с Куртом переглядываемся.

– Струсил, – тихонько фыркаю я, едва Микаэль удаляется на достаточное расстояние.

– Как пить дать, – кивает лаэрд и натягивает черную шапочку обратно. – Ну что, наперегонки?

Мы с Куртом прерываемся только поздно вечером, когда слишком громкое голодное бульканье в животах обоих грозит вызвать лавину. Усталые и безумно счастливые, мы неторопливо бредем к снятому домику, окошки которого призывно манят теплым желтым светом далеко впереди.

После целого дня на склоне каждый шаг дается с титаническим трудом. Я давно расстегнула куртку, чтобы хоть немного остыть, но все равно продолжаю с шумом дышать.

Хорошо хоть Курт несет за меня доску, а то до домика я бы ползла. Но это все – только усталость тела, которая пройдет к утру. На самом же деле я просто переполнена эмоциями дня.

– Курт, а почему вы бросили спорт? – искренне недоумеваю я. – То, что вы творите на склоне, – это же просто фантастика!

Лаэрд притормаживает и смотрит на меня с высоты своего роста. В вечернем сумраке его глаза кажутся еще более темными, чем днем. Куртка тоже расстегнута, шапка торчит из кармана, а на плечи закинуты наши борды.

Я не могу сдержать восторженной улыбки. Взъерошенный, усталый, со щетиной на щеках, он запросто может побороться за пальму первенства с любым эталоном мужской красоты.

Ну, я ему точно первое место присудила бы!

– Я думал, ты перестала мне «выкать», – говорит лаэрд, и в его голосе слышится досада и нотка раздражения.

Я смущенно моргаю.

– Ну, вы же старше…