Демон в белом

Не успел Аристид ответить, как я наткнулся на изображение черного флага на разбитом десантном корабле сьельсинов. На флаге четко была видна белая рука.

Иэдир йемани.

Корво откашлялась.

– Что нам делать?

– Повестка пришла по телеграфу? – спросил я, не глядя ни на голографических призраков, ни на людей вокруг.

Я почувствовал, как удивленно заморгали мои собеседники, но не отвлекся от изучения разрушений. Отводить взгляд от ужасов бойни казалось неправильным, я знал, что должен все это увидеть.

– Да, милорд, – ответил Халфорд.

Я покосился на ночного капитана и других офицеров:

– Значит, нас ждут не скоро.

Решение родилось само собой. Я сжал кулак на консоли, свернув все изображения.

– Мы зашли слишком далеко, чтобы возвращаться ни с чем. У нас еще здесь дела.

– Так нельзя! – выпалил Александр, и, обернувшись, я увидел, как он бросился ко мне. – Сэр Адриан! Вы же видели снимки! Нужно лететь!

Я вперил в принца суровый взгляд, и тот остановился как вкопанный. Выкинув из головы Александра, я снова обратился к голограмме:

– Передайте на Форум, что мы на пути с Колхиды. Это позволит выиграть время.

– С Колхиды? – удивленно переспросила Корво.

Аристид улыбнулся до ушей. В квантовом телеграфе связь на любом расстоянии достигалась с помощью парных запутанных частиц. Если пары частиц пункта отправления и пункта получения не совпадали, использовались дополнительные передатчики-ретрансляторы. По телеграмме нельзя было вычислить местонахождение отправителя. Когда Хлыст вызвал Бассандера Лина на Воргоссос, ему пришлось вручную вводить наши координаты, что стало возможным лишь потому, что Братство следило за ситуацией и позволило отправить послание.

– Так у нас будет время закончить дела здесь и успеть на Беренику к назначенному сроку.

Я никому, даже Валке, не рассказывал о ветре, который почувствовал на вершине горы. Я скрывал это отчасти потому, что понимал, насколько нелепым может выглядеть мой рассказ, а отчасти потому, что боялся, что мне поверят.

– Дамы и господа, мы в нужном месте. Это та планета, которую мы искали.

– Для чего она нужна? – спросил Халфорд.

– Пока не знаю, – признался я, но почувствовал, что за этими словами кроется нечто значимое, но пока не оформившееся. – У меня не больше ответов, чем у вас. Но мы приложили столько сил и потратили столько времени, что не можем вернуться ни с чем.

– А если мы уже опоздали?! – почти перешел на крик Александр.

Преодолев мой взгляд, он положил руку на спинку моего стула и попытался развернуть, но я уперся ногой.

– Александр, пожалуйста, отойдите, – сказал я, не повышая голоса и не глядя на юного принца.

– Вы совершаете ошибку.

– Вы тоже, – ответил я холодно, отстраненно.

Сосредоточившись на офицерах, я спросил:

– А вы как думаете?

Как и ожидалось, первым ответил Лориан.

– Я – за, – сказал он, раскинув руки в серебряных шинах. – Не вижу, чем повредит задержка. Даже если мы управимся здесь за десять лет, все равно успеем вовремя.

Халфорд кивнул, но промолчал. Я не мог его винить. Из всех старших офицеров «Тамерлана» он меньше всего общался со мной и хуже других был посвящен в наши запутанные дела. Тихие были для него загадкой – хотя, наверное, не такой загадкой, как для меня, пусть я и знал о них больше всех. В таких ситуациях лучше хранить молчание.

Молчание – залог мудрости.

– А я согласен с принцем, – сказал Дюран, привыкший все делать по бумажке. – Без Маринуса Вуаль не устоит. Наш народ… – он положил руку на плечо Отавии, – наш народ обречен. Я не сторонник Империи, но без ее помощи фригольды не справятся со сьельсинами.

Я никогда еще не слышал, чтобы он говорил так откровенно. Бастьен Дюран был человеком скрытным, оберегал свои мысли, как золото, говорил уклончиво, потому что так было безопаснее. Он был надежным и эффективным управленцем, привыкшим все доводить до конца, но никогда не выделялся, словно был невидимкой. Ведя эти записи, я то и дело забываю, когда и где он был рядом. Но в тот день я впервые увидел его по-настоящему.

– Милорд, прошу вас. Мы должны лететь. Элджернон, моя родина, менее чем в двадцати световых годах от Маринуса. Возможно, моих родных уже нет в живых, но это мой дом. – Он наклонился, сложив руки между колен.

Отавия Корво была непривычно молчалива и сидела потупив взгляд. Чувствовала то же самое? Наверняка. Все было так же, как на Воргоссосе. Как с Джинан и Бассандером.

– Мы полетим, – сказал я, и на лице Дюрана проявилась паутинка облегчения.

Но я не договорил.

– Мы полетим, когда закончим здесь. Бастьен, – вскинул я руку, пресекая возражения офицера, которого, кажется, впервые назвал по имени. – Бастьен, здесь замешаны силы, которых я не понимаю. Вам известно, что со мной случилось. Вы знаете людей, которые видели это своими глазами. Своими глазами!

Я поднялся, отчасти чтобы подчеркнуть свои слова, отчасти чтобы отдалиться от Александра, нависнувшего над моим стулом.