Демон в белом

– Я не понимаю, что происходит. Но знаю, что у этого есть причины. Если мне удастся понять эти причины, возможно, я смогу переломить ход войны. Никто не отдал этой войне больше, чем я. Мы отомстим за Маринус и, если не успеем спасти вашу родную планету, отомстим и за нее.

Говоря о месте, я вспомнил похожего на филина Кассиана Пауэрса, Крессгардского Мстителя, и, несмотря на всю серьезность моих слов, на миг почувствовал себя дураком.

– Это слабое утешение, милорд, – прищурил глаза Дюран.

– Бастьен, я понимаю ваше недовольство, – сказал я и, почувствовав, что Александр хочет меня перебить, жестом заставил его замолчать. Но это было не обязательно. Он и сам проглотил слова, которые хотел произнести. – И ваше тоже, ваше высочество. Но обдумайте вот что: на «Демиурге» я умер.

– Это правда? – прошептал Александр.

– Правда, – ответил я, косясь на Валку.

Пришло время выложить все карты на стол.

– Все это правда. И нам известно, что сьельсины знают об этом больше нашего. – Я обвел рукой темные стены комнаты и окружающие ее пески Анитьи. – О Тихих. О Наблюдателях. Рысях, львах и волчицах. У них перед нами преимущество. Они обладают бо́льшими сведениями. Друзья, мы проигрываем. Воргоссос, Аптукка, Иубалу… мы выигрываем сражения, но проигрываем войну. Теперь мы потеряли целый сектор, и да – расплачиваться за это придется фригольдам. Я вряд ли смогу этому помешать. Мы вряд ли сможем этому помешать. Мы здесь. Здесь и сейчас. Сейчас!

Я ударил кулаком по пульту, заставив изображения вновь выскочить на поверхность. Голограммы в камере замерцали.

– Не знаю, что мы здесь найдем, но мы здесь не просто так. Я жив не просто так. Прошу вас, верьте в меня. Мы как никогда близки к разгадке!

Я сложил пальцы в перчатке, искусственные пальцы израненной руки, оставив их разведенными на микрон.

– Если иначе нельзя, летите без меня, а потом возвращайтесь. Я останусь здесь.

Закончив речь, я молча, с вызовом посмотрел на слушателей. Я руководил экспедицией и считал всех их друзьями. Но дружба не мешала другим лордам и капитанам становиться жертвами бунта и предательства.

Я мог попасть в их число, ведь в этот момент моя судьба, судьба моей миссии и, возможно, судьба самого человечества – хотя я осознал это лишь потом – была в руках Отавии Корво.

Всем бы таких друзей.

– Пять лет, – сказала она.

Это не был покорный ответ имперского офицера. Но и не протест, не тупая претензия в духе профсоюзной шайки. Не требование недовольного подчиненного, занесшего дубину над своим начальником, не льстивый запрос подхалима.

Это было дружеское предложение. От равной равному.

– Пять лет, – согласился я и пожал бы ей руку, если бы нас не разделяли тысячи миль.

Этого должно было хватить. Достаточно, чтобы успеть на Беренику и, возможно, даже удовлетворить рационалиста Бастьена и вспыльчивого Александра.

Мы должны были успеть.

Сеанс связи завершился, и я остался напротив пустой голографической камеры.

– Нужно лететь немедленно, – не сдавался Александр.

– Уймитесь, ваше высочество, – парировал я.

– Адриан… – вмешалась Валка, подав голос впервые с начала заседания.

Она была непривычно молчалива и, что было еще неожиданнее, встала на защиту принца, напомнив, что я должен держать себя в руках.

Я так и поступил.

– Александр, прошу не спорить со мной перед офицерами, – спокойно сказал я, отдышавшись, и повернулся к принцу.

За время, проведенное с нами, тот окреп, прежняя мягкость частично выветрилась, и он выглядел заметно более уверенным в себе.

Даже чересчур.

– Вы совершаете ошибку, – сказал он. – Сэр Адриан, вы видели документы. Мы потеряли Вуаль. Нет времени прохлаждаться здесь! – Александр обвел руками климатический модуль, в котором мы находились, столовую, диван и шлюз с подвешенными в нишах скафандрами, дверь в спальню. – Вы умерли? Я думал, Полусмертным вас зовут за то, что вы пережили множество битв. Неужели люди в самом деле в это верят?

– Александр, это правда, – раздался у него за спиной голос Валки, и принц обернулся. – Я сама видела.

– И вы туда же?! – Принц уставился на нее. – Это бред. Идет война, мы только что потеряли огромную территорию, а вы копаетесь в земле непонятно где! Зачем?

Александр оглянулся на меня.

– Она вами помыкает? – указал он на Валку.

Я шагнул к юноше и не без удовольствия отметил, что он отшатнулся. Хорошо. Он еще не утратил мудрости. Я едва не взял его за скафандр. Над грудью скафандра была петля для закрепления страховочного троса, за которую можно было легко ухватиться и, учитывая силу притяжения Анитьи, поднять принца одной рукой.

Но Валка меня остановила.

– Покажем ему, – сказала она на пантайском, чтобы принц не понял.

Я помотал головой.

– Запись на «Тамерлане», – ответил я на том же языке.

– И в моей голове, – нахмурилась Валка.

Я совсем об этом забыл.

– Хорошо.

Она показала, и я впервые увидел произошедшее с собой глазами Валки.