Демон в белом

Движение воздуха сбило концентрацию, и зрение Тихих оставило меня. Я сразу же почувствовал, как холодеют руки.

– А еще меня ведьмой называют, – раздался в ухе голос Валки. – Как, черт побери… твои руки! – осматривая меня, воскликнула она.

Рукава скафандра давным-давно сомкнулись на запястьях, поддерживая внутри необходимое давление, а вот мои кисти покрылись красными пятнами от лопнувших капилляров.

– Потерял перчатки, – успел произнести я, прежде чем лишиться сознания и едва не умереть.

Опять медика. Коррекционный пластырь на пальцах. Запах антисептика и лечебных мазей. Внутривенное питание. Капельницы. «Пи-пи-пи» мониторов системы жизнеобеспечения. Строгий надзор доктора Окойо. Рука Валки.

Я очнулся и, к своему удивлению, обнаружил, что нахожусь не в медике, а в спальне. Надо мной был знакомый потолок. Руки и ноги казались слабыми. Рыхлыми, но шевелились, когда мне хотелось. Я поднял ладони. Повреждения кровеносных сосудов залечились, остались лишь слабые розоватые пятнышки. Все тело ломило – то ли от усилий, то ли от голода и переутомления, что я пережил на горе.

Так или иначе, я сел и спустил ноги на пол.

После всех приключений знакомый узор на полу и привычная мебель казались потусторонними и неестественными. Я обхватил руками лицо, вспомнив другие лица, других Адрианов. Тысячи и тысячи, но прежде всего двоих: призрачного человека, отдававшего приказы на «Демиурге», и старика в кандалах. Неужели весь мой выбор сводился к этому? Убить миллиарды людей и сьельсинов или смотреть, как гибнут все, кто мне дорог? Пророк хлопал в ладоши, и каждый хлопок был сродни опускающейся гильотине. Сидя на краю кровати, я попробовал включить новое зрение и обратить его в том, другом направлении. В голове пронеслись смутные картины, на которых миллион аспектов меня растягивались на кровати. Я быстро сообразил, чего не хватает. Пока я спал, я не видел сюжетов, видел лишь то, что видели мои глаза, чувствовал то, что ощущали мои органы чувств.

– Адриан?

Дверь приоткрылась; в комнату проник свет, очертив женский силуэт. На меня упала тень. Я отпустил видения и посмотрел на Валку.

– Окойо сказала, что ты должен был очнуться, – пояснила она. – Лекарства действуют строго по графику.

– Чувствую себя ужасно, – ответил я, пробуя встать.

Валка подхватила меня и усадила обратно.

– Что с тобой случилось?

Я вдруг стал океаном, а она – бокалом. Опустив взгляд, я посмотрел на восстановившиеся капилляры, на шрамы, которым не суждено было полностью исчезнуть. Я покрутил перстни Аранаты и императора, подбирая слова.

– Я… встретился с Тихими.

– Это я знаю, – многозначительно произнесла Валка.

– Откуда?

– Адриан, – сказала она, – тебя не было сорок дней.

– Я… что?

Я посмотрел на нее, впервые обратив внимание на то, как она выглядела. Немытые волосы спутались, под искусственными глазами темные круги.

– Сорок? Это невозможно. – Я снова опустил голову и принялся загибать пальцы. – Я же ничего не ел.

Валка присела на оттоманку перед привинченным к полу старинным кожаным креслом:

– Когда ты исчез, я сразу поняла. Просигналила Отавии и вызвала половину хилиархии, чтобы обыскать руины.

– Меня там не было, – сказал я и потер шрамы на левой ладони.

– Знаю, – кивнула она. – Иначе мы бы тебя нашли.

Подняв глаза, я отметил, что Валка копирует мою позу. Она сложила ладони между колен, опустила плечи и потупила взгляд.

– Мы проверили твой хронометр, – добавила она. – Согласно его показаниям, ты исчез всего три для назад.

– Три дня… – повторил я.

Это было больше похоже на правду. Я помню, что солнце как минимум один раз заходило за вершину. Тогда я еще не точно знал, сколько на Анитье длился день. Дольше, чем земной стандартный. Возможно ли, что скорость того, что мы называем временем, в разных сюжетных мирах была различной? Или у времени вообще нет скорости, и я совершил в нем скачок лишь потому, что две Анитьи, на которых я побывал, были отделены друг от друга? Образно выражаясь, я сплавал на берег, пока команда стояла на якоре?

– Что с тобой случилось? – снова спросила Валка.

– Я… нет, это безумие какое-то, – пробубнил я.

Валка рассмеялась.

– Слушай, я видела, как ты стоял в вакууме без шлема и выжил, – напомнила она. – Адриан, рассказывай правду. Без утайки.

Я машинально кивнул:

– Расскажу. Расскажу.

Я начал с самого начала, когда Валка исчезла за поворотом коридора. Я провел ее по мосту, на вершину новой горы в тени внимательных лиц.

– А лица были человеческими? – спросила Валка.

Вопрос поставил меня в тупик.

– А… да.

Там, на горе, я даже не подумал об этом.

– Интересно почему?

Ее острое лицо нахмурилось, но она тут же махнула рукой:

– Ладно, потом подумаю.

Мы вместе продолжили подъем, и остаток моего рассказа Валка слушала молча. Без вызывающих вопросов, как раньше, не называя меня шарлатаном и лжецом, не считая, что я над ней издеваюсь. Да, наши отношения действительно стали другими. Я рассказал о видениях, об уничтоженном солнце, о Наблюдателях и рождении Тихого, о конце времен и нашей маленькой роли в плетении этого ковра. Об Актеруму и искусственном затмении.