День гнева. Повести

— Быстренько вы управились! — с освобожденным смешком заметил Алексей и, открыв дверь, увидел при свете слабой лампочки Смирнова. Радостно удивился: — Кто же это вас так лихо?

— Зови Глеба, — сурово отрубил Смирнов — не нравились ему такие шуточки.

— Глеб Дмитриевич! — умеренным криком позвал Алексей.

Алексей был в трусах и в майке, босиком, а Глеб Дмитриевич явился в полном параде: пиджак, рубашка с галстуком, немятые брюки, четкий пробор. Не спал — готовился.

— К вашим услугам, Александр Иванович, — стараясь держаться достойно, ответил он.

Как только в коридоре появился Ферапонтов, в прихожую шагнули Демидов и Сырцов.

— Пойдете с ними, Глеб Дмитриевич, — Смирнов кивнул в их сторону. Ферапонтов решительно двинулся к двери. Пропуская его и Демидова, Сырцов недоуменно осведомился:

— Александр Иванович, а разве тут ничего не надо?..

— Тут, — Смирнов нажал на слово «тут», — нечего не надо.

Когда трое вышли, Алексей спросил у Смирнова:

— Все, Александр Иванович?

— Все, Леша, если, конечно, Глеб в последний момент не скурвится.

— Это сейчас он скурвился, с вами.

— Дурак! — разозлился Смирнов. — Блатарь дешевый! — Потом удивился. — Чего же я это на тебя ору?! Ты очень помог мне, Леша, спасибо.

— А себе я помог? — задал риторический вопрос Леша.

— Вот об этом и думай, — посоветовал Смирнов и, хлопнув прощально собеседника по плечу, вышел из квартиры. На лестничной клетке обернулся, вспомнив: — Любе привет от меня передай!

Фальшиво насвистывая «Без женщин жить нельзя на свете, нет», генерал подробно рассматривал Глеба Дмитриевича Ферапонтова. Окончив свистеть, он приказал Сырцову и Демидову:

— В контору. Под полную вашу ответственность до моего приезда.

Ферапонтов натужно улыбнулся и спросил:

— А ваши мальчики по пути не застрелят случайно?

— Не застрелят, — вместо генерала ответил подковылявший Смирнов. Покосился на Сырцова и добавил: — Хотя стреляют они хорошо.

— Вам — верю, — сказал Ферапонтов. — А генералам — нет. — И вслед за Демидовым сел в оперативную машину, Сырцов — следом.

— Сырцов! — распорядился Ларионов. — Скажи там, чтобы мою машину подогнали к Спиридонову.

«Волга» уехала. Казарян, подхалимски ощерившись и ликуя, догадался:

— Опять, следовательно, с нами, ваше превосходительство?

— Чайком угостишь? — не обращая внимания на казаряновские фортели, осведомился генерал у Алика.

Подъехали к дому и увидели Миню Мосина, расплачивающегося с таксистом. При виде генерала Миня ужасно рассердился:

— Что же это такое, товарищ генерал? Ваши люди даже не изволили довезти меня до моей машины, вышвырнули у вашего учреждения, и дело с концом. Я полчаса ловил такси! Как это назвать? Невоспитанность, неуважение, хамство, наконец!

— Миня, не зарывайся, — посоветовал Казарян, а Смирнов спросил ни к селу ни к городу:

— Когда вы там консультировали, было ли среди представленных картин что-либо ценное?

— А вы что — знаток? — с трудом переключившись, спросил Миня.

— Да нет, просто любопытно…

— Было, кое-что было… Ну, что я помню? Симпатичная усадебка Жуковского, просто отличный эскиз Судейкина, весенний пейзаж Бирули, неплохой старорусский жанр Рябушкина… Еще что? Да, совершенно непохожий на себя Кандинский, гуашь, по-моему. Вот, пожалуй, и все.

— Спасибо, — поблагодарил Миню Смирнов. И генерал наконец высказался:

— Позвольте мне также поблагодарить вас. Прошу простить некоторую бестактность моих подчиненных, и, надеюсь, мы продолжим наше сотрудничество.

— Лучше не надо, — бестактно заявил Миня и бросил себя в собственный «вольво».

— Господи, мне Варька башку оторвет! — понял ужас своего положения Алик, лицезрея бардак в квартире после ночных посиделок.

— А ты приберись, — резонно заметил Казарян.

— Вместо того, чтобы советовать, помог бы лучше, — обиделся хозяин дома и удалился на кухню готовить чай.

Казарян последовал за ним, Ларионов — в ванную, затем в ванную удалился Смирнов, а генерал, сняв и аккуратно повесив на спинку кресла мундир, расположился в кресле, в ожидании и от нечего делать пощелкивая подтяжками.

А время шло. Прекратив щелкать, Ларионов недовольно осведомился:

— Скоро вы там?

Устроились наконец на кухне. Все. Крепчайший чай после бессонной ночи — единственное для москвича спасение. Генерал взмок лицом, Смирнов раскраснелся, тем самым выявляя следы побоев, у Казаряна щетина на щеках отчетливо приобрела сероватый оттенок.

— Хорошо! — прикончив вторую чашку, понял Ларионов, сладострастно постанывая.

— Так что ты от нас хочешь, Сережа? — взял быка за рога Смирнов.

— Вот прямо так и сказать? — генерал откинулся на стуле и опять выстрелил дуплетом из двух подтяжек.

— Именно, — подтвердил Смирнов, а Казарян позволил себе объяснить:

— Здесь не пальцем деланные, генерал.

— Уж что-что, а это я знаю! — согласился с ним Ларионов и вдруг решился: — А что, ребятки, у вас нет желания навестить его в последний раз?

— Есть, — сказал Алик и добавил: — Тем более, что на субботу мы приглашены.