Ее печальные глаза встречаются с моими.
— Прости. Мне не следовало ничего говорить. Но рано или поздно, если бы вы,
ребята, сошлись, мне бы пришлось тебе это рассказать. Я была новой клубной девчонкой,
у меня не было выбора.
Я киваю. Меня тошнит от этого. Но с другой стороны, как я могу злиться на нее?
Она не знала меня, да и Мав тоже.
— Я понимаю. Если бы ты не сказала им, что я девственница, я бы делала то же
самое.
Бетани давится выпивкой, которая фонтаном извергается из ее рта на пол. Когда она
откашливается, ее ошеломленные глаза встречаются с моими.
— Ты девственница?
— Нет.
Тошнотворный комок у меня внутри рассасывается, и уголок моего рта ползет вверх.
Я наблюдаю за тем, как она вытирает свое лицо, а затем берет бумажные полотенца,
чтобы очистить пол.
— Я так сказала ребятам, чтобы выиграть для нее время. Я надеялась, что, сохраняя
ее для Эджа, они оставят ее ненадолго в покое, — объясняет Лили.
По лицу Бетани видно, что она нам не верит.
— И они купились на это?
Лили усмехается.
189
— Ага. Крючок. Наживка. И они... попались.
Она снова улыбается.
Бетани смотрит на меня с выражением, которое говорит: «О, мой Бог, да она же в
стельку пьяная». Затем закатывает глаза и возвращается к уборке.
Что-то шевелится на моём бедре и пугает меня. Глянув вниз, я вспоминаю, что у
меня в кармане телефон.
Вытащив его, я вижу, что у меня два сообщения.
Мои внутренности делают серию кульбитов. Руки покрываются мурашками. Не
только потому, что он занёс себя в мой телефон как Люци, но и потому, что он пишет мне.
Сообщения разделяет интервал в тридцать восемь минут, а последнее отправлено секунду
назад.
— Это сообщение от него? — Лили пытается заглянуть мне за плечо. Я крепко
прижимаю телефон к груди, и она смеётся. — Да, от него. Посмотри на себя. Ты
покраснела.
Я изо всех сил стараюсь скрыть своё волнение и смущение, поскольку пять минут
пялюсь на сотовый, пытаясь придумать, что ему ответить.
Бетани и Лили начинают готовить «Серебряный алтарь». По словам Лили, этот
напиток назван в честь Гуса.
Я печатаю и удаляю то, что пишу, как минимум пять раз, прежде чем решаю
написать что-нибудь простое. Я не говорю ему о том, как я взволнованна, что получила от
него известия, или о том, что не могу перестать думать о нем. Хотя оба варианта верны.
Его ответ приходит через несколько секунд.
Только я собираюсь завершить на этом нашу переписку, но затем снова набираю и
удаляю текст. Наконец, переведя дыхание, я просто печатаю свои мысли и нажимаю на
кнопку «отправить».
У меня были девичники с Уилл, когда мы выходили за мороженым, брали напрокат
фильм и оставались дома. Но никогда с подругами.
190
Я чувствую укол сожаления от того, что он заканчивает наш обмен сообщениями.
Но я не собираюсь ему в этом признаваться.
Позже, когда я лежу в кровати, в спальне для гостей, мои мысли возвращаются к
Маву. Где он? Что он делает? Он остановился в другом клубе? Или он в баре с ребятами?
В моей голове проносится миллион сценариев и большинство из них не самые приятные.
Они снова вызывают у меня приступ тошноты, причем с удвоенной силой.
Я знаю, что не нужно беспокоиться о том, что его соблазнят наркотиками, но как
насчет других вещей. Проблемы с законом. Подкатывающие к нему женщины. Без его
неприветливой манеры поведения я так и вижу, как к нему стекаются целые толпы
женщин. А при мысли о том, что Мав занимается сексом с кем-то еще, мне хочется не
только броситься к унитазу, чтобы избавиться от всего того алкоголя, который