Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

нем кричит о достатке. Его поза, одежда и даже золотые часы, выглядывающие из-под

рукава его рубашки.

— Ты хотел, чтобы я копнул и нашёл все, что мог, на бывшего твоей девчонки, —

начинает Уиз.

Поерзав на стуле, я стараюсь сдержать тьму, заполняющую каждую клеточку моего

тела, пока вглядываюсь в снимок.

— Да.

— Хорошо, я кое-что нарыл. Но то, что я узнал, тебе не понравится.

Уиз перелистывает несколько газетных статей, после чего переходит к статьям об ее

исчезновении и пожаре. Я хватаю одну из них и бегло пробегаю по ней взглядом.

Заголовок гласит: «Сенатор МакТирни помогает сыну найти пропавшую без вести

возлюбленную». На протяжении нескольких минут я просматриваю другие статьи, за

исключением последней, в которой говорится, что они потушили пожар, который стал

следствием несчастного случая в связи с утечкой газа; они все говорят почти одно и тоже.

— Я всё это уже знаю, — заявляю я, отбрасывая папку в его сторону.

— Есть ещё кое-что.

И тут свой рот открывает Таз.

— Я попросил Уиза проверить твою девчонку, когда ты только начал проявлять к

ней интерес, — признается Таз. — Но нам не хватало информации. Мы не знали её имени

или откуда она родом, пока ты не сказал Уизу о пожаре и этом её бывшем.

Я сжимаю челюсть и испепеляю его взглядом.

— Так вот в чем дело? Ты раздобыл на неё какой-то компромат и не мог дождаться,

чтобы поделиться им? — повернувшись к Уизу, я рявкаю: — Ты нашёл компромат только

на неё, а этого паренька — Уорнера — не проверил?

— Это больше, чем компромат, брат. Это гребаная куча дерьма.

— Мне и Гризу обязательно это слушать? — обрывает Эдж Таза. Он тоже, как и я,

недоволен тем, что ему портят вечер.

— Это касается всего клуба, — Таз подходит ближе и снова подталкивает папку ко

мне. Он просматривает документы, пока не добирается до свидетельства о рождении и не

вручает его мне. — Посмотри на её имя.

Я вырываю бумагу из его рук и просматриваю её свидетельство о рождении.

— Эмбер Ди Пирс, — читаю я её полное имя вслух, откладывая у себя в голове

очередные крупинки информации о ней, будто собирая драгоценные камни. Её полное

имя. Её день рождения, 12 августа, всего за пару дней до того, как она появилась в клубе.

Имя её матери — Тэсса Оуэнс. Прочерк в графе отец, что соответствует тому, что она мне

сказала.

Ничего необычного. Ничего компрометирующего.

— Ди Пирс, — повторяет Таз, как будто это сенсация.

Сидящий возле меня Гриз заметно цепенеет. Через несколько секунд он садится

прямее и с интересом начинает разбирать бумаги. Он берет один листок, пробегая по нему

взглядом. Эдж склоняется над папкой и берет другой листок, делая то же самое.

— Что я упускаю?

Подняв голову, я испытующе гляжу на них, изучая выражение их лиц.

— Покажи им, — приказывает Таз новичку нашего клуба.

306

Уиз вынимает очередные фотографии из папки. Он кладет их рядом с изображением

Эмбер и её бывшего. На первом снимке не она, а лицо, которое я видел довольно часто на

протяжении последних двух дней, по возможности стараясь избегать с ним встреч. На

втором снимке человек, которого я бы предпочел не видеть до конца своих дней.

В моей голове царит полная неразбериха. Зачем, ради всего святого, он показывает

мне эти снимки? Потом в моей голове что-то щелкает. Фамилия Пирс. Черты лица Дидса

— «Гринбека», которого мы называем «Сынишка-психопата». Что-то знакомое в зелёных

глазах Пэппи.

Ди Пирс. Декер Пирс. Дин Пирс.

Эмбер.

Дидс.

Пэппи.

Меня накрывает волной отрицания, а пульс начинает ускоряться. В комнате нет

проблем с нехваткой кислорода, но я не могу втянуть его в свои лёгкие. Сходства очень

заметны.

Чересчур заметны...

Моё сердце кричит: НЕТ! Чёрт возьми, нет. Это не правда. Этого не может быть.

В моей голове проносится торнадо картинок. Её носик с веснушками. Светлая и

усыпанная веснушками кожа Пэппи, по крайней мере, та часть, которая просматривается

под изобилием его ирландских татуировок. Её рыжие волосы, рассыпанные веером по

моей груди. Те же самые огненно-рыжие волосы, которые Дидс всегда ставил торчком в

стиле камикадзе, и это сходство с Пэппи заметно с расстояния в сотни ярдов. Я

вспоминаю Эмбер, спящую на моей подушке, похожую на ангела, а затем представляю её

отца — воплощение сатаны, у которого вся правая сторона жилета исписана именами его

падших братьев, за исключением имён тех братьев, которых он завалил сам.

Гриз произносит то, что не в силах произнести я. Он качает головой и бросает

фотографию на стол.

— Нет. Должно быть другое объяснение.

Затем с ним что-то происходит, потому что он подхватывает её свидетельство о

рождении и внимательно изучает его. Я наблюдаю за ним и цепляюсь за надежду, что всё

это — одна большая дурацкая шутка. Но Гриз лишает меня этой искорки надежды, когда