Деревянное море

– Мы с вами можем пройти туда и присесть, мистер Маккейб. Сегодня дует этот венский ветерок, он иногда влияет на людей самым странным образом, в том числе физически.

– Оставьте меня. Флоон…

Но он увидел что-то такое за моей спиной, от чего остолбенел. Это было удивительно. За каких-нибудь пару секунд сердобольное участие сменилось на его лице выражением неистовой ярости.

Мы с доктором повернулись, чтобы узнать, что привело его в такое состояние. Это было необходимо – его гнев переходил все рамки. Я увидел все тех же людей – они двигались по вестибюлю и разговаривали. Какая муха его укусила? Я собрался было повернуться к нему и спросить, что, мол, за черт, но тут мой взгляд упал на Сьюзен в ее миленьком голубом платье – она как раз направлялась к нам.

– Где ее костюм? Почему она его не надела?

– Не захотела.

– Не захотела? Вот это уже интересно. Сьюзен не хочет носить платье, которое я ей подарил? – Флоон выплюнул эти слова в доктора Путнам, которая в ответ только моргала и при этом явно мечтала поскорее удрать. Потом его рентгеновский взгляд обратился ко мне. – Я вам многим обязан, Фрэн. Без вас моя жизнь была бы другой. Но вы здесь вместе с вашей женой. Вы приняли мое приглашение. Взамен я только об одном просил: чтобы вы в дружеском духе потрудились выполнять мои просьбы. Это называется дружеский дух?

– Добрый день. – Сьюзен подошла с улыбкой, которая не исчезла, когда она увидела испепеляющий взгляд Флоона. Приятный запах ее духов приободрил меня.

– Где ваше платье, Сьюзен? С ним что-то не так?

– Да нет, Каз, просто мне не нравится, как я в нем выгляжу. Думала, вы не будете возражать.

– Я возражаю.

– Жаль.

– Вы вполне успеете переодеться. Времени достаточно.

– Да не хочу я его надевать, Каз.

– Так заставьте себя захотеть. Завтрак подождет.

– Но она не желает надевать это платье, Флоон, так почему бы вам не оставить ее в покое?

– Спасибо, Фрэнни.– И Сьюзен впервые мне улыбнулась.

– Мне, пожалуй, тоже надоел этот костюм. – Я стащил с себя пиджак и швырнул на пол. Потом стал развязывать узел галстука.

– Что вы делаете?

– Снимаю с себя свою одежду. Вашу одежду. Узел никак не поддавался. Я потянул сильнее. Но когда и это не помогло, я сказал: хер с ним – и начал расстегивать брючный ремень. Мне понравилась мысль предстать нагишом перед Флооном и его гостями. Сьюзен в своем нелегальном голубом платье, а рядом я в морщинистом одеянии, которое получил при рождении.

– Гас! – проревел Флоон.

И мистер Гулд явился как из-под земли.

– Чем я могу помочь?

– Выставить их прочь отсюда! Долой с моих глаз! Не позволю им все испортить! Это мое путешествие! Я так долго его планировал!

– Но Каз…

Флоон тряхнул головой и побрел прочь. Я крикнул ему в спину:

– Пока!

Сьюзен все это развеселило.

– Как думаешь, он теперь вызовет моих родителей?

Но Гасу происходящее вовсе не казалось забавным.

– Ничего смешного, Сьюзен. Вы допустили большую ошибку!

– Я так не считаю. Идем, муженек. Похоже, у нас будет свободный денек в Вене.

– Пойдем прогуляемся, – сказал я, поднимая с пола пиджак.

– Не делайте этого! – попытался остановить нас Гас. – Может, мне удастся все уладить…

Сьюзен подхватила меня под руку.

– Не хочу ничего улаживать, Гас. Я ни в чем не виновата. Ужин сегодня на дунайском речном трамвайчике, если не ошибаюсь? И мы можем одеться, как захотим? Вот там и встретимся. Нам с Фрэнни просто необходимо отдохнуть от Флоона и всего этого путешествия.– И она потащила меня к выходу.

– Но, мистер Маккейб, вы ведь, кажется, больны? – неуверенно спросила доктор Путнам.

– Ничего, не помру. Уж чего-чего, а смерти я сегодня точно могу не опасаться.

Мы долго молча шли по великолепной, широкой, обсаженной деревьями улице. Погода стояла чудесная. Деревья были в полном цвету, и даже проезжавшие мимо во множестве машины, казалось, производили меньше шума, чем бывает обычно при таком интенсивном движении. Сьюзен держала меня под руку. Я рассудил, что мне лучше помалкивать, пока она не заговорит.

Я искал в окружающей обстановке признаки тех изменений, которые произошли в жизни за тридцать (?) лет. Одежда осталась такой же, разве что изредка проходил кто-нибудь, одетый, как ребятишки в футуристических музыкальных видеоклипах, которые любила смотреть Паулина по MTV. Машины были сплошь обтекаемой формы и как на подбор малолитражки – больших вроде «мерседесов» и БМВ я почти не видел. Я долго на них глядел, прежде чем заметил: они ездили так бесшумно, потому что из их выхлопных труб не валил смрадный дым. У них вообще

отсутствовали выхлопные трубы!

– Электрические, – пробормотал я сквозь зубы.

– Что?

– Ничего.

– Фрэнни, что имела в виду та женщина, когда спрашивала, не болен ли ты?

Мимо нас прошел какой-то тип в черном пластиковом шлеме, закрывавшем всю его голову. Непонятно было, как он видит через него. Но он уверенно шагал по тротуару и ни разу ни на что не наткнулся.

– Что это с парнем?

Сьюзен скользнула по нему взглядом.

– Учится.

– Учится? С шаром для боулинга на голове?

– Не уходи от разговора, Фрэнни. Ты плохо себя чувствуешь?