Деррида

Но на парижской сцене он очень заметен. В самом конце весны Le Monde опубликовала материал на целый разворот под названием «Жак Деррида, деконструктор» с карикатурой Тима, на которой Деррида изображен в виде египетского писца с огромной шевелюрой. Люсетт Фина, задумавшая это досье, подчеркивает, что «в других странах Деррида принимают гораздо лучше, чем во Франции». Большая часть его работ, как она утверждает, несколько преувеличивая, переведена на десяток языков. Затем в статье кратко и в максимально педагогическом ключе представляются такие понятия, как след, различение, восполнение, фармакон, гимен…

Кристиан Делакампань, выпускник Высшей нормальной школы, а ныне постоянный сотрудник Le Monde, пытается определить, что же такое деконструкция. Поскольку «метафизика в целом, то есть в массиве всей нашей культуры», должна рассматриваться как текст

, задача прежде всего в особом акте чтения. Деконструировать – не значит «разрушать, наивно бросаясь с кулаками на крепость. С середины XIX века смерть философии – на повестке дня, но приговор сложно привести в исполнение: смерть философии должна быть философской».

Достаточно странно, что и Филипп Соллерс принимает участие в этих хвалебных публикациях, что составляет резкий контраст с нападками, опубликованными в «Бюллетене движения июня 1971 года». Вклад Деррида в литературу представляется ему «абсолютно решающим: вместе с „грамматологией“ обосновывается новое отношение между литературной практикой и философской». Деррида сформулировал вопрос, который философия никак не могла себе поставить и который нацелен на изменение самого статуса литературы. Хотя Соллерс напрямую никак не говорит о ссоре в прошлом году, он все же указывает на некоторые сомнения, в несколько патерналистских выражениях:

Кризис, выход за пределы, произведенный Деррида, может быть производительным, но только при условии, что он сам, в свою очередь, не будет ограничен университетским применением. Ведь надо проводить различие между значительной работой, проведенной Деррида, и «дерридеанством», которое распространилось с оглушительной скоростью… Я считаю, что сам он должен будет преодолеть ту успокоительность, которой не всегда избегает его речь[653].

Журнал L'Arc

хочет посвятить Деррида отдельный номер. Катрин Клеман представляет ему план, в котором больше писателей, чем философов в классическом смысле слова, – Элен Сиксу, Франсуа Ларюэль, Клод Оллье, Роже Лапорт, Эдмон Жабес… Это, однако, не мешает Деррида внезапно отказаться от расшифровки интервью, которое он уже дал Катрин Клеман: он говорит, что у него нет ни времени, ни смелости, чтобы ужать эти 60 страниц до нужного размера и нужной формы, тем более что он не удовлетворен тем, как смог сымпровизировать в этом интервью. «Теми интервью, которые я давал, я всегда в итоге оставался более или менее недоволен (самим собой, разумеется)»[654].

Рискуя завалить весь проект, Деррида столь же недвусмысленно отказывается от публикации своей фотографии в номере и тем более на обложке, что практиковалось во всех предшествующих номерах LArc. Эту свою несговорчивость он объяснит Дидье Каэну в радиопередаче Le bon plaisir: