Держись от него подальше

Костров целует меня в лоб, щеку, трясет головой на свой порыв поцеловать в губы и только после этого уходит. Я остаюсь одна.

Он странный. Он такой невозможный, невероятный и космический, что я до сих пор не верю, как сильно запала. Я хочу его приковать к себе и не выпускать.

И мне даже нравится быть во всем первой.

Глава 20

Лискина – это проблемы. Большие-большие проблемы.

Она за один день переворачивает все с ног на голову: из раздражающего фактора бывшей влюбленности и интересного научного проекта превращается в объект – назовем это – желания. Это шокирует, как не по плану пошедший эксперимент, вырубившийся свет посреди несохраненной работы или неоспоримое доказательство существования магии в обычной жизни.

Лискина кажется слишком заманчиво влюбленной, чтобы я ей поверил.

Никогда еще я не чувствовал себя настолько сбитым с толку, и в то же время оказалось, что поддаваться – это естественно. Ни тело, ни мозг не нашли противоречий. Все слишком просто, как дышать или складывать простые числа. Как найти нужный файл по первой ссылке – скачать без капчи, регистрации и СМС, а в итоге получить вирус, уничтожающий все на своем пути.

Она – из другого мира, из другого теста. Последние два года прожила с неуравновешенным человеком, который кроил ее по своему образу и подобию. О чем вообще может идти речь?

Повторюсь: Лискина – это проблемы.

Она выходит из подъезда такая счастливая, что сложно не поверить в ее искренность. В черных джинсах, черной рубашке, черных ботинках. Она выглядит как Ангел смерти из глупого сериала про подростков со сверхспособностями.

– Привет, – говорит она радостно, и хочется тут же ответить ей теплом на тепло: Ася обезоруживающе счастлива меня видеть.

– Привет, – отвечаю я чуть тише, чем она, и вижу, как уголки ее губ тут же опускаются.

Она продолжает смотреть на меня так, будто я именно тот, кого она хотела увидеть этим утром. Сложно не верить.

– Смотри, сшила сама рубашку! – Ася поворачивается передо мной на носочках, как балерина. Видимо, палец уже не болит.

– Сама?

– Да. Купила выкройку и сшила. Я и тебе что-нибудь сошью.

– Как палец?

– Вроде не болит. – Она смотрит вниз на ботинки, такие же потрепанные, как предыдущие. На шнуровке и высокой платформе.

– Едем?

– Идем.

– А нам не по делам после?

– Дела тут недалеко.

– И тебе нужен водитель?

– Да.

По дороге мы молча заглядываем в кофейню, берем привычные два стаканчика: американо и латте. А потом расходимся в разные стороны. Она – на французский, я – на китайский.

– Встретимся на последней паре. – Она улыбается мне так, будто обещает, что на паре будет что-то совершенно исключительное и только для нас.

Неужели верит, что все серьезно? Это глупость.

Проблемы-проблемы-проблемы.

Она разрушит все, растопчет этих мифических «нас» и упорхнет вслед за своим «героем из фильма». Это только отвлечет от работы. И по-хорошему ее стоит уволить. Но вместо этого я до последней пары прямо по кадрам восстанавливаю весь вчерашний вечер. Где я допустил ошибку? Как по заданной программе, я перехожу из аудитории в аудиторию, пока не чувствую рядом знакомый запах – это на соседнее место падает Ася. Она мне не улыбается, но раскрывает тетрадку, и там первой строчкой: «Готов к экзамену по флирту?»

«Ты с ума сошла? У нас и так пропуск», – отвечаю я, печатая слова в документе с лекцией, приподняв бровь.

Но я, разумеется, совершаю ошибку за ошибкой и улыбаюсь ей. Снова и снова. Потому что сам не замечаю, как соприкасаются наши колени и становится душно в аудитории, как сижу уже четверть часа, нахмурившись так, что в глазах начинают мелькать мушки, пока силой не одергиваю себя. Сдерживаю глупую улыбку и все равно то и дело отмечаю, что Лискина улыбается в ответ. И инициатор я, а она счастлива.

Ты пожалеешь! Будут проблемы! – воплю я сам себе, до боли закусывая щеку изнутри.

«Будут проблемы», – тотчас падает сообщение с незнакомого номера, который засветился уже трижды. Егор Колчин явно забеспокоился и прямо сейчас пристально сверлит взглядом мой затылок.

Я не отвечаю, не имею привычки даже читать сообщения с незнакомых номеров, но вижу всплывающие уведомления.

«Развлекайся, пока можешь».

«Это ненадолго, додик».

«Всегда возвращалась – и теперь вернется».

«Девочке просто захотелось острых ощущений».

«Я ее не первый год знаю, вот увидишь».

«Самому не противно быть вторым?»

На самом деле руки чешутся ответить, но помимо здравого смысла останавливает сидящая рядом Ася. Она мечтательно чертит в тетрадке что-то мало похожее на перевод и уже давно потеряла нить рассказа, который по-английски бубнит преподаватель.

Она иногда касается моего колена своим, и всякий раз у меня почти микроинфаркт, а еще я поглядываю на фитнес-браслет и закатываю глаза, следя за своим пульсом. Это смешно. Я вполне мог бы убрать пульсометр с главного экрана, однако вот уже пару недель слишком увлечен отслеживанием цифр. Мысленно вношу их в таблицу.

Лискина улыбается – 93 уд. сек.