Десант Тайсё

По всем статьям выходило, что именно ему полагалось возглавить Исполком. Бывший каторжанин с явным даром трибуна и уважаемой внешностью безусловно имел такое право, если бы час назад вновь не объявил себя истовым поклонником Прудона, который советовал блюсти строжайшее политическое воздержание вплоть до свершения революции, когда её можно возглавить уже без малейшего риска. Пётр ещё помнил это и потому с виноватцей признал:

— В принципе многие из нас достойны такой чести. Однако давайте прикинем, стоит ли нам притязать на пост? Почти все мы — чужие для города. К тому же в общем — неучи. Совершенно не ведаем, как для толковой политики якшаться с теми же иностранными консулами. Короче, что обретёт советская власть от меня, Мана или Ковальчука? Много ли для неё будет от этого проку?

— Я-а-ясно, куда ты гнёшь... Так в чём дело-то? Вон маячит аж сам приват-доцент — ба-а-альшой мастак лобызаться с любыми послами. Давай без лишних антимоний проголосуем за него. И тогда советская власть будет с жирным наваром! — съехидничал Ман.

— А что, дельное предложение. Ведь Александр Семёныч тоже всю жизнь радел о счастье народа. Верно, иной раз в трибукном порыве перехлёстывал... Ну, так что ж теперь, казнить его за темперамент? В каждой семье бывают потасовки. А тут мы решали судьбу революции, судьбу всей России! Не шутка!

— Эк, заливается!.. Вылитый соловей! И кого нахваливает? Мерзкого Иуду, которому место лишь на свалке истории! — уже закипал Май.

— Не-е, паря, революция всё, победила. Больше нам воевать ни к чему. В соответствии с «Декларацией», которую мы все единодушно подписали, нужно вместе налаживать нормальную жизнь города и всего Приморья. Прикинь, сколько сторонников сразу обретём, если правда изберём председателем Александра Семёныча. Только ведь прокатите его на вороных...

— И тебя вместе с ним, чтоб не занимался оппортунизмом, если не хуже! Как ты можешь пороть подобную ахинею? Товарищи, да что ж это такое?.. Пока ещё не успел предать революцию, завоёванную нашей кровью, я предлагаю немедленно удалить его из «Красного знамени»! Нечего позорить партию эсеровской заумью!

Отвергнутый Ман всё больше входил в раж. Опасаясь, как бы его кулаки не создали опасный тайфун, Арнольд срезал орателя:

— Стоп-стоп. Разве не ты предложил выбрать Медведева? Ну, так нечего митинговать. А Пётр прав: сколько мы перемололи всяких теорий, выясняя, как навести порядок в хаосе... Но все прожекты рушились без точки опоры. Сейчас она есть. Грянувшая революция разрешила все споры в пользу социализма. Так давайте же вместе строить его на всех принципах, заложенных в нашей «Декларации».

— Благодарю за честь... — слегка поклонился Медведев. — Однако я не подхожу для вашей компании, поскольку вы и человека за человека-то не признаете, ежели тот не является чумазым пролетарием либо сиволапым смердом.

— Хм, начиная прямо с Ленина... Поэтому ваши друзья во главе с Авксентьевым и не хотели давать ему слово на весеннем съезде крестьян — белая кость, не делегат! Ох, и характерец у вас...

— Так я продолжаю. У нас есть молодой член партии. Он — местный. Дважды хлебал тюремную баланду, за плечами имеет целых четыре курса Петроградского университета. Сейчас отменно руководит в Исполкоме рабочей секцией, объединившей почти весь пролетариат Владивостока. Словом, умело командует армией в полсотни тысяч штыков. Костя сумеет найти общий язык с консулами, интеллигенцией, чиновниками, без которых сложно грамотно осуществлять революцию. За нами, чумазыми чужаками, они не пойдут — многовато гонора. А за Костей всё-таки двинутся. Мол, если советская власть доверила такой пост даже сыну вице-губернатора, значит, с ней можно работать и жить. Правильно? — утвердительно спросил Пётр.

Это была странная для истинного пролетария, совершенно необычная логика, которая беспощадно перечёркивала привычные представления о партийных авторитетах и определяла новые качества, необходимые настоящему руководителю для более успешного развития революции в местных условиях. Воронин довольно выставил большой палец. Арнольд восхищённо подмигнул. Даже триумвират невольной переглядкой оценил безусловную солидность предложения. Только неуёмный Ман желчно фыркнул:

— Уж тогда заодно приглашай сюда и сиятельного папашу!

— А почему бы нет? Скверный вице-губернатор не сумел бы вырастить отменного большевика.

— Уж не за то ли царь наградил его золотыми часами? — не унимался Ман и, ошпарив Петра почти классовой ненавистью, зловеще выпалил: — Вот где затаился могильщик революции, готовый под видом сопливой дипломатии обниматься с губернаторами, их любимыми сынками и прочей контрой! Советская власть не нуждается в позорных объятиях с разной сволочью! Для неё существует единственное средство — революционный террор! Заруби это на носу! Иначе поплатишься собственной шкурой!