Десантура

Военврач третьего ранга Леонид Живаго доложил, что за первые двое суток уже тридцать бойцов обморозили ноги. За месяц так можно треть бригады положить больными…

Да и раненых хватает. Немецкие истребители целый день носятся над расположением бригады.

Очередь рядом проходит - пятисантиметровые дырки в снегу. Тут и легкое ранение в руку или в ногу - означает одно - смерть. Выносить никто не будет за линию фронта. Раненых и обмороженных устраивают в лагерях…

- Командование фронта обещало начать ежедневные авиарейсы - подвоз боеприпасов, продовольствия, пополнения и эвакуация раненых, - доложил начальник штаба Шишкин.

- Начать… Ещё задачу не начали выполнять, а уже такие потери… - горестно покачал головой комиссар Мачихин. - Слышали? Начштаба первого батальона - Пшеничный - уснул у костра? Обгорел и даже не заметил.

- Товарищ подполковник… - сказал Шишкин, - Если не разрешим вскрыть НЗ - потери возрастут.

Тарасов нахмурил брови, подумал…

- Пиши приказ. Пора. Надеюсь, что фронт не подведет.

Плащ-палатка над входом вдруг приподнялась:

- Товарищи командиры, - в снежный блиндажик заглянул взволнованный начкар, - Тут пленных привели!

- Ого! - приподнялся Мачихин. - Кто отличился?

- Да они сами вышли!

- Как сами? - не понял Тарасов.

- Это наши пленные! - почти крикнул начкар. - Ходят по лесу в чем мать родила, из оружия только один топор…

- Как наши? - переглянулись командиры и по очереди выскочили наружу.

Перед блиндажом сидели семеро красноармейцев в драных шинелях, без пилоток. А один вообще в подштанниках. В двадцатиградусный мороз начала марта…

Увидев перед собой высокое начальство, мужики начали приподниматься. Тарасов махнул рукой:

- Сидите. Кто такие?

Один все-таки встал:

- Рядовой Ефимов - третий эскадрон четвертого кавалерийского полка. Попал в плен в сентябре сорок первого при выходе из окружения.

И упал.

- Так…

- Документов, конечно, нет? - подал голос уполномоченный особого отдела.

Обтрепанные, истощавшие, почерневшие от мороза бойцы промолчали, продолжая тихо грызть сухари, которыми поделились сердобольные десантники.

- Остынь, Гриншпун… Не видишь, что ли? Лейтенант, - повернулся подполковник к начкару, - Покормите людей. Выдайте нормальную одежду, табак и… И водки. Только немного.

Через час все семеро стояли перед командирами.

- Значится, товарищ подполковник, в плен я попал…

- Мало меня интересует, где и как ты боец в плен попал, - обрезал его Тарасов. - Меня больше интересует - как и откуда ты бежал. И представься для начала…

- Боец Филимонов, товарищ подполковник. А бежали мы с лесозаготовок. Под Демянском сенобаза есть. На Поповом болоте. Не растет ни черта - мох только. Вот. А на той сенобазе - бункеры, штук шашнадцать…

Мачихин вдруг заметил, что у бойца Филимонова нет половины зубов…

- Окон нет, дверей тоже. Норы, только бетонные. Там нас и держат. Вернее держали, - поправился Филимонов. - Мрут как мухи все. Каждый день - тех, кто на ногах стоит - заставляют боеприпасы немцам таскать. Снарядные ящики али с патронами. Еду не доверяют. Кто упал - сразу стреляют. Кто слабые - те крючьями мертвяков по углам лагеря растаскивают, чтобы не мешались. А нас на аэродром бросили - снег расчищать. Вот оттуда мы и дернули. Четверо суток по сугробам, товарищ подполковник…

- Карту читает кто из вас? - спросил начштаба. - Можете показать, где аэродром?

- Неее… - в один почти голос загудели красноармейцы. - Мы ж не обученные…

- Жаль… Населенные пункты, - какие рядом были?

- Святкино проходили…

- Понятно, - кивнул Тарасов. - Силантьев, забери бойцов. Нам тут поговорить надо.

Караул вывел бывших пленных из блиндажика.

- Ну что, отцы-командиры, делать будем? - начал Тарасов. - Вот вам и первые разведданные.

- Сомнительные, товарищ подполковник… - подал голос особист.

- Без тебя знаю, особый ты, Гриншпун, уполномоченный, что сомнительные. Других пока не имеем и не предвидится, - отмахнулся командир бригады. - Думаю в район Гринёвщины надо разведчиков сгонять. Доставай карту…

ещё полчаса командование бригады размышляло над возможностью операции. Опасно, но эффективно. И эффектно. Накрыть силами бригады аэродром, который питал всю - ВСЮ! - окруженную немецкую группировку, цель очень заманчивая…

Очень!

- А с бойцами - что делать будем? - спросил в конце разговора осторожный, в соответствии с должностью, Гриншпун.

- В штат зачислим. Лишними не будут.

Гриншпун скривил нос:

- Не по порядку…

Тарасов сильно сузил глаза:

- Не по порядку их сейчас в тыл выводить под конвоем. У меня… У нас, - поправился он, лишних людей нет. Комиссар согласен?

Мачихин, из-за своего медвежачьего роста почти лежавший на лапнике, согласно кивнул:

- Но присмотреть за ними надобно, Ефимыч.

- Это само собой, товарищ комиссар. На это у нас капитан Гриншпун есть. Вот он пусть и приглядывает… А давай-ка посмотрим на этот аэродром поближе, а?

***

Заходящее мартовское солнце слепило глаза, отражаясь от наста. Ефрейтор Петров - снайпер первого взвода - не мог ничего разглядеть - что там делалось на крутом правом - западном - берегу Поломети.