Destroyed. Падшие ангелы

Плюнув на неудачные попытки занять себя делом, поднимаюсь из-за стола, и, достав из кармана брюк телефон, набираю Кристину:

– Привет, мелкая. Как ты?

– Все хорошо, – слышится в трубке ее тихий голос. – Загораю с Малышом, – следом за ее словами раздаются звонкий лай пса и веселый смех Кристины. И немного попускает. Легче становится от понимания того, что в безопасности она.

– Как мама? – спрашиваю ее.

– Удивлена, что я приехала так рано. Подозревает что-то неладное. Но я сослалась на болезненное расставание со Стафом, – ухмыляется Крис, а мне как-то не по себе даже. Меньше всего хочется говорить о любовных отношениях девчонки.

– Правильно сделала, что послала его. Рано тебе еще встречаться с парнями. Учеба должна быть в голове на первом месте, – не знаю, почему чувствую жизненную необходимость сказать ей об этом. Хотя понимаю, конечно, что в таких вопросах она вряд ли станет прислушиваться ко мне. Это больше по Евиной части.

– Пап, да я и не посылала его. Это для бабушки версия, – смеётся в трубку Крис, а у меня от ее «пап» сердце сжимается. Как долог был наш с ней путь до этого доверчивого, родного – «папа». Конечно, это моя вина: запугал девчонку. Долго потом не могла научиться доверять мне, в моем присутствии в комочек сжималась, будто я монстр какой.

– И к тому же, мне восемнадцать, – вырывает меня из раздумий ее тоненький голосок.

– Черт, свой день рождения ты провела непонятно как, – вспоминаю, что из-за всего этого ужаса так и не поздравили малышку.

– Не волнуйся, вернусь осенью, отметим, – успокаивает меня бодрым голосом. – Как там девочки?

– Скучают по тебе, – губы растягивает улыбка при мысли о дочках.

– Я тоже по ним скучаю, – печально вздыхает Кристина… – Скажи, вы поссорились с Евой? Из-за меня? Вернее, из-за этой ситуации с моим похищением? – тушуется она. Не хочет обидеть. До чего же совестливый человечек…несмотря на все дерьмо, что произошло в ее жизни.

– Нет, ерунда. Ева просто переволновалась, плюс гормоны из-за беременности, – успокаиваю ее. – Ладно, мелкая, наберу тебя завтра. Маме привет, Малышу много сладостей не давай.

– Хорошо, – смеется она, – И ты всем привет передавай!

После разговора немного спокойнее на душе. Сбросив вызов, оставляю телефон на столе, подхожу к окну. Удивительно, погруженный в раздумья, я и не заметил, как ночь опустилась на город. А собирался ведь с девочками прогуляться перед сном.

Выхожу из комнаты, направляюсь по коридору в сторону детской. Приоткрыв дверь, вижу, что малышки уже в кроватках, спят, отвернувшись личиками к стене. Приближаюсь тихонечко, целую каждую из них. Опускаюсь на пол возле их кроваток, долго сижу, всматриваясь в темноту комнаты. И мысли мрачные – неподъемной тяжестью на мои плечи. Боюсь! До безумия боюсь потерять их. Боюсь, что кто-то окажется сильнее, умнее меня и сделает им больно. Отберет их у меня. И Ева…Ей ничего не нужно знать. И я должен сохранить свой секрет. Ради нее, ради Кристины, ради малышек.

***

На часах полночь. Приоткрыв дверь нашей спальни, вижу ее. Лежит, отвернувшись. Притворилась спящей. Но я-то вижу, что это – всего лишь представление для меня. Актриса моя. Замечаю, как слегка подрагивает ее рука – гладит живот. Приближаюсь тихонько и забираюсь на кровать. Обиженно сопит, когда я нависаю над ней. Убираю несколько прядей, упавших ей на лицо. Наклонившись, оставляю поцелуй на худеньком загорелом плечике.

– Перестань, – одергивает руку, отстраняется от меня. До чего же упрямая, строптивая! Душу пока не вымотает, не успокоится. Игнорирую ее сопротивление. Покрываю легкими поцелуями основание шеи, аккуратно перевернув на спину, спускаюсь к пышной груди.

– Кай, – слетает тихое недовольно с ее губ, но последующий рваный вздох говорит мне о том, что она на пределе. Сдерживает себя из последних сил.

– Пока ты мне не скажешь правду, – пытается оттолкнуть меня, укорачиваясь от моих губ. – Приподымаюсь на локтях, нависаю над ней. Смотрю в ее глаза.

– Ева, может, хватит с нас негатива? Сколько можно копаться в прошлом? Да, пацан сел, только вопросы должны быть к судебной системе, а не ко мне. А тот факт, что он за что-то мстит мне…да, у него крыша поехала после стольких лет отсидки. Стал еще большим отморозком, чем был, вот и возомнил из себя терминатора.

Ева молчит. Смотрит на меня задумчивым, с толикой недоверия, взглядом. А я перемещаюсь на бок, аккуратно поворачивая ее лицом к себе.

– Что ты с ним собираешься сделать, когда Леша поймает его? – шепчет она, заглядывая в мои глаза.

– То же, что и в прошлый раз. Ничего. Пусть с ним дальше закон разбирается, – целую ее в носик. Ева кивает, и наконец-таки ее взгляд теплеет, а тело расслабляется.

– Девочка, хватит забивать голову. Думай о малышках, о сыне нашем. Я все решу, поверь мне. И то, что произошло с Кристиной, …я разобьюсь в лепешку, но больше не допущу такого, – провожу кончиком пальца вдоль ее скулы. Знаю, что это ее любимые ласки. С ее губ слетает негромкий, но довольный смешок, и она прижимается щекой к моей ладони.