Destroyed. Падшие ангелы

– Я знаю, любимый, – шепчет она, прикрыв веки. А когда ее глаза распахиваются, столько нежности в них, столько теплоты. Простила. Вот и хорошо. Сейчас главное – она и ребенок. Со своей совестью я разберусь потом. Хотя за эти годы она у меня порядком закалилась.

Не имею ни сил, ни желания ждать хотя бы минуту. Приблизившись, накрываю ее губы жадным поцелуем. Не хочу пугать, делать больно, только вот сдерживать себя очень сложно. Знаю, что сейчас близость нам запрещена. На таком сроке опасно. Тем более, у Евы кое-какие осложнения беременности. Врач строго запретил до самых родов. Но мне не нужно этого. Мне хватит сейчас просто поцелуев, прикосновений к ней.

Ева обвивает мою шею изящными руками, запускает пальчики

 в мои волосы. Сжимает их, требуя большего. Рычит недовольно, от того что я не даю ей желаемого. Моя маленькая ненасытная львица. Не могу. Увязаю в ней. С каждым прикосновением. Все глубже и глубже. С каждым днем во мне растет это чувство. Любовь. Всегда смеялся над мужчинами, говорящими о любви к женщинам. Считал это чушью бабской. Страсть существует, бесспорно. Но вот любовь… чтобы так, одну и навсегда. Чтобы жизнь не жалко отдать…

И вот: словно урок для меня. Рядом с ней с ума схожу. Несмотря на то, что моя. Со мной. А мне все мало ее. Никак не напьюсь, не надышусь ею.

И с этим чувством в груди поселился страх. Постоянно боюсь потерять ее. Наверное, я стал слабым. Раньше любые страхи сгорали уже на пути к сердцу. Превращались в жалкий пепел. А теперь?! Он растет в груди. Разгорается, превращаясь в пожар!

Отстраняюсь, пытаясь выровнять дыхание. Прижимаю ее к себе, утыкаюсь носом в волосы.

– Кай, – зовет, нарушая уютную тишину, – Может, мне тоже к маме и Кристине поехать?

– Ты же помнишь, как в прошлый раз было? Чудо, что ты в клубе не родила. Нет, до родов будешь здесь, – обрываю ее фантазии. Как вспомню прошлые роды Евы, до сих пор сердце от страха сжимается. Ева молчит. Перебирает пальчиками по моей спине.

– Кай, они меня так раздражают, – ворчит она. А я отстраняюсь, смотрю на нее удивленно. Никак не могу понять, о чем она говорит.

– Кто?

– Охрана,– печально вздыхает Ева. – Шагу ступить не дают. Я не могу так. Может, ты отменишь все это?

– Отменю, когда поймают отморозка, угрожающего моей семье. Все, спи, милая, – целую ее в висок, укладываясь обратно на подушку.

Спустя минут десять тишины и спокойствия Ева начинает ворочаться.

– Ка-а-а-й, – зовет меня шепотом. – Понимаю, что за два дня обид на меня Ева намолчалась, и теперь ей не терпится поделиться со мной новыми идеями.

– М-м-м-м? – утыкаюсь носом в ее затылок, кладу руку на живот. Малыш, словно желая поздороваться, тут же толкается в мою ладонь. Поглаживаю это место.

– Я сомневаюсь насчет выбранного нами имени. Поняла недавно, что Ярослав…ну совсем не нравится мне.

– А какое имя тебе нравится? – шепчу, не открывая глаз. Не хочу обидеть ее равнодушием, только вот нахожусь уже в полубреду. Две бессонные ночи и куча потраченных нервов истощили мой организм до предела.

– Хочется чего-нибудь необычного, такого, чтобы один на миллион… может Лука?

Даже в таком состоянии я понимаю, что Ева дурью мается. И за две ее беременности пришел к выводу: порой лучше промолчать, чем сказать свое твердое «нет». И это как раз тот самый случай.

– Ева, давай определимся с именем после родов. Посмотрим на него и решим, – стараюсь выразить свои мысли как можно мягче, дабы не обидеть ее.

– Ты думаешь?

– Уверен, любимая, мне завтра в восемь в Управлении быть на совещании. Идиотам мозги вправлять. Давай поспим немного. Я завтра, как освобожусь, к тебе приеду сразу. Хочешь, погуляем? Сходим в твой любимый ресторан?

– Хорошо, – поворачивается ко мне и легкими, практически невесомыми касаниями проходится по контурам моего лица. Открыв глаза, встречаюсь с ней взглядом. Дух захватывает от увиденного. В ее глазах столько жизни, столько огня! Не знаю, что было бы со мной, не повстречайся она на моем пути. Не влюбись в меня. Наверное, так и жил бы, довольствуясь суррогатом, окруженный постоянным холодом и одиночеством.

***

День не задался с самого утра. Мало того, что проспал сигнал будильника, так еще и в ДТП попали по дороге в Управление. Ничего серьезного, но все равно, неприятный осадок остался. Совещание прошло как обычно. После каждого из них испытываю жгучее желание уволиться к чертям собачьим с этой службы. Податься в бизнес или еще куда. Только не сталкиваться больше с непроходимой тупостью людской.

– Николай Германович, я хотел отдать вам проект приказа о квартальном премировании работников службы, – вслед за мной в кабинет от самого актового зала следует целая делегация с начальником отдела кадров во главе.

Останавливаюсь, оборачиваюсь к подчиненным.

– Леонид Андреевич, пройдемте в кабинет, – забираю из рук мужчины папку для документов на подпись. – Все остальные вопросы в отведенное для приема время, – поднимаю глаза на ожидающую меня толпу. Не дожидаясь ответа, захожу в приемную. Вслед за мной семенит мелкими перебежками начальник отдела кадров.

Усаживаюсь за стол, пытаюсь вникнуть в документ.