Дети ада

— Морда-то у тебя зеленая... — хмыкнул Белый. — Пощекотал ножичком, гад?

— Сбросить тебя вниз, что ли? — проговорил Иван. Тот отхаркнулся и, взглянув из-под белой спустившейся на лоб челки на Ивана, замолчал. Дверь была приоткрыта, изнутри слышалось невнятное бормотание и густой голос Антона. Иван закрыл за собой дверь — на лестничной площадке напротив в квартире щелкнул замок — и вытолкнул шатающегося Колю Белого на середину комнаты.

— Порезал меня, ублюдок, — сказал Иван, снимая куртку с намокшим от крови рукавом. — И новую куртку испортил.

Дядя Володя сидел на полу у стены со связанными руками, от лба к круглому подбородку тянулась узкая кровавая дорожка. Светлые глаза его с ледяной ненавистью смотрели на вошедшего Ивана. Петя Штырь притулился спиной к ребристой батарее парового отопления у окна. Он поддерживал на весу здоровой рукой сломанную кисть и, шаря узкими глазами по комнате, будто что-то искал, поминутно шмыгал носом. Не похоже, чтобы этот уголовник-рецидивист плакал, скорее всего у него из разбитого носа потекло. Его Антон даже связывать не стал. Вася Тихий растянулся на полу у ног брата и похрапывал. Из уголка полуоткрытого рта тянулась слюна.

Иван увидел на диван-кровати положенный туда Антоном новенький, блестевший смазкой автомат Калашникова с рожком, у него точно такой же был в армии, двустволку с патронташем, принадлежавшую Антону, охотничий нож и штук двадцать банок консервов.

— Ничего арсенальчик? — кивнул на диван друг. — Можно в атаку на милицию идти!

— Даже автомат! — покачал головой Иван.

— Больше ничего стоящего не нашел в этом притоне, — сказал Антон. — Да, вот еще... — он вытащил из кармана тугую толстую пачку перехваченных черной резинкой двадцатипяток. — Это то, что от нашего нового ковра осталось. Меньше чем за полцены загнали его в Витебске.

На полу у шкафа с раскрытыми створками косо стоял серый мешок. Поймав взгляд Ивана, Антон сказал:

— Пятнадцать бутылок водки, это за телевизор получили... Не оставлять же им на опохмелку?

— Я говорил, что их Бог накажет, — вдруг, проснувшись, произнес Вася Тихий. — Бог, он все видит...

— Пил с ними, а теперь осуждаешь? — ухмыльнулся Антон.

— Я со всеми пью, кто мне наливает, — ответил Вася.

— Он еще пасть разевает! — визгливо закричал Петя, глядя гневными глазами на брата. — Хорек вонючий!

— Когда теперь родного брата увидишь, а кричишь на меня? — невозмутимо сказал Коля. — Мальцы, можно мне чуток хлебнуть, а?

— Хлебай, парень, — усмехнулся Антон. — Видно, на это дело ты мастер!

— Вот спасибочки, граждане хорошие, — обрадовался Вася. Встал с пола и подошел к столу.

Иван стащил куртку, пуловер, рубашку и майку. Все было в крови. Антон осмотрел длинную рану на предплечье, чуть раздвинул ее края и заметил:

— Неглубокая, однако кровищи из тебя много вытекло!

— Как же это я? — укорил себя Иван. — Скорее всего поскользнулся на мокром асфальте... — он взглянул на прислонившегося к стене Колю Белого. — Антон, свяжи покрепче эту гадину, вон как поглядывает на автомат! Где они его сперли?

— Теперь солдаты сами продают, — сказал Антон. — Сам в газете читал.

В ванной с желтым дном и запущенном без рундука туалетом, Иван сам обмыл порез, нашел в шкафчике над краном маленькую бутылочку с йодом, облил будто ошпаренную руку и обмотал ее до плеча своей разодранной на полосы майкой. Бинта не нашлось в ящике. Пока он снова одевался, Антон связал бельевым шнуром ноги и руки сидящего на полу Белого. Очевидно, тот сопротивлялся, и Антону пришлось его чем-то ужарить: взлохмаченная голова пьяного бандита безвольно опустилась на широкую, с татуировкой, грудь, глаза были полузакрыты. И без того мрачная физиономия стала отталкивающей.

Они сложили оружие в большую сумку на колесиках, обнаруженную Антоном во встроенном в прихожей шкафу, туда же положили консервы, патронташ, охотничий нож, больше ничего из своего имущества Антон в квартире не нашел. Почти все из украденного преступники уже продали. Была на полке стопка чистого постельного белья, но Антон не знал, чье оно и не взял.

Дядя Володя зашевелился на полу, кашлянул, и, глядя на них, негромко заговорил:

— Давайте по-хорошему поладим, а? Вы многое уже взяли, что еще причитается с нас — я выплачу «капустой». К чему шум? Будет милиция, расследование, суд, вещи не вернут вам, а что присудят вам, так будете получать из колонии переводами по пятерке в месяц... — он кивнул на своих связанных приятелей. — Это воры и они в зоне работать не будут. Привыкли там сачка давить.

— С вами по-хорошему? — фыркнул Антон. — Моя воля — я всех вас из этого автомата сейчас бы положил тут...

— Знаешь, сколько сейчас автомат стоит? — продолжал дядя Володя. — Ребята из южных республик большие тысячи отваливают за каждый ствол.

— Мы торговать оружием не собираемся, — сказал Иван.

— Развяжите нас, парни, — все так же ровным голосом говорил дядя Володя. — Все равно мы попадем под амнистию... Рассчитаемся наличными хоть сегодня. Неужели не понимаете, что через суд и десятой доли не получите?