Дети ада

Плечо саднило, покалывало в бок. Пятно на куртке было и до перевязки. Антон переговорил с недовольной женщиной в белом халате, открывшей им дверь после продолжительного стука в нее руками и ногами. Оказалось, что они попали в родильный дом. Тем не менее, эта же самая женщина — она оказалась дежурной медсестрой — сделала Ивану перевязку, сказала, что рана неглубокая, мышца не задета, но утром все же нужно будет показаться врачу. Хирург швы наложит.

— Бандиты напали? — поинтересовалась она. — У нас в Великополе стало как и везде, неспокойно. Женщину привезли... Пьяный муж засунул ей в одно место пивную бутылку. Вот зверь!

— Не обижайте животных, — усмехнулся Иван. — Звери — ягнята по сравнению с некоторыми людьми...

— С некоторыми! — подковырнул Антон. — Мы что-то с тобой в последнее время с одними подонками общаемся.

Медичка даже не записала фамилию пострадавшего.

— А ты говоришь — закон! — сказал Антон, когда они уселись в «газик». — По закону она должна была милицию вызвать — рана-то ножевая. А ей даже в голову не пришло.

— Чего же ты меня привез в роддом?

— Я спросил встречного таксиста про больницу, он и показал.

— Что-то мы делаем, Антоша, не так, — Иван поежился, стало что-то холодно и он не понимал: то ли подмораживает, то ли у него озноб от потери крови.

В свете фар на асфальте будто живые шевелились листья, редкие уличные фонари мертвенно-белым светом освещали коробки типовых зданий, пустынные тротуары, розово блеснули под аркой глаза кошки, которая перебежала им дорогу.

— Надо сообщить в милицию про этих бандюг, — напомнил Иван. — Давай заедем?

— Ни за какие коврижки! — твердо заявил Антон. — Я больше не верю милиции, и никаких дел с ней не желаю иметь.

— Они же связаны!

— Пожалел? — Антон с усмешкой покосился на него. — Вася Тихий проспится и развяжет их.

— И они снова за старое? Поедут с дядей Володей на новое дело?

— Хрен с тобой, милиции мы сообщим... по телефону. У тебя есть две копейки?

Антон притормозил у будки с выбитыми стеклами, выскочил из-за руля, но вскоре вернулся.

— И что за люди, мать твою! — зло округлил глаза. — Трубка оторвана.

Они еще несколько раз останавливались у редких телефонных будок, пока не нашли исправный телефон-автомат. Антон набрал «02», коротко рассказал про случившееся, назвал адрес дома, где находились связанные бандиты, а когда дежурный стал было выяснять подробности и спрашивать фамилию звонившего, повесил трубку.

— А оружие? — спросил Иван, когда они снова тронулись на это раз к выезду из Великополя. — Это серьезная штука, Антон! Могут и нас взять за жабры.

— Вряд ли эти ублюдки скажут, что я отобрал у них автомат и пистолет, а охотничье ружье и нож мои — поэтому какой смысл отдавать? В наше время, когда может начаться гражданская война, оружие и самим пригодится. Пистолет возьми себе, сам говорил, что воюешь с ворьем голыми руками, а автомат я дома спрячу. Зачем дяде Володе лишний срок навешивать? Он и не заикнется про автомат и пистолет. Все новое, явно купили у солдат-ворюг. А если расколятся, придется вернуть и все дела.

— А если из оружия кого-либо пришили?

— Нам-то что за дело? Не мы же!

— Сколько мы с тобой всего украденного вернули? — помолчав, спросил Иван.

— Черт с ним, добром! — вздохнул Антон. — Главное — задали жару этим выродкам! Привыкли обворовывать несчастных безответных людишек, а тут вдруг такое! И этого грязного вонючего Паучишку я выкурю из деревни! Нечего такой мрази рядом со мной небо коптить. Да и не смогу я его видеть там каждый день.

— Они ведь мстительные, — сказал Иван. — Если не посадят, будут тебя пасти. Какую-нибудь пакость придумают, чтобы выманить у тебя оружие. А ты в Плещеевке один.

— Теперь не один! — похлопал ладонью по сумке Антон. — Вот почему я и не захотел сдавать автомат. Они храбры со слабыми, а перед сильным хвост поджимают. Уж тебе-то это следовало бы знать, товарищ детектив!

— Не должен был я подставлять себя Коле Белому, — посетовал Иван. — До сих пор не могу понять, в чем дело: поскользнулся я или на долю секунды замешкался? Реакция подвела? Он был пьяный, а выбить нож из его руки — привычное дело! Сколько мы эти приемы отрабатывали и вот на тебе — вляпался, как новичок!

— Не терзайся, Ваня, и на старуху бывает проруха, — сказал Антон, минуя последний уличный фонарь, освещавший окраинный деревянный дом у шоссе. Черная холодная ночь обступила «газик», лишь свет ярких фар расталкивал перед зеленым капотом мрак. — Мы с тобой сегодня хорошо поработали. И вернули главное — охотничье ружье, патроны, нож. Они записаны в мой охотничий билет. Без тебя бы один я ничего не сделал. Черт побери, дружище, фермер на этой земле один ничего не сможет сделать — я в этом все больше убеждаюсь. А наши законы не дают права привлечь наемную силу. Выход один: нескольким фермерам объединяться в кооператив или какое-нибудь общество. Тогда они будут сила! Сообща можно купить трактор, сельхозтехнику... Но пока из города не рвутся сюда деловые люди. Или еще выход: народить кучу детей, как было в старину. Каждый человек в семье крестьянина — работник!