Дети ада

Напротив дома был небольшой сквер с убогой детской площадкой, туда нет-нет заходили мужчины в ватниках и резиновых сапогах и распивали одеколон в двухсотграммовых флаконах. Пили из граненого стакана зловредно-мутную пахучую жидкость, не закусывая. Тару выбрасывали в песочный ящик, пузырьков там среди желтых листьев накопилось больше десятка. Решив, что в этом бойком месте они вряд ли привлекут чье-либо внимание, друзья уселись на скамейке под облетевшим тополем с изрезанными ножами зеленоватым стволом. Они были скрыты деревянной горкой, с которой катаются на собственном заду ребятишки и стали наблюдать за входом. До этого Антон поднялся на третий этаж, постоял у обшарпанной коричневой двери с оторванной кнопкой звонка, послушал, но вроде бы хозяев не слышно было в квартире. Первым они увидели примерно через час Васю Тихого — Паук подробно описал им как выглядят члены воровской банды — а вскоре у дома остановились синие грязные «Жигули», из них вылезли дядя Володя, Коля Белый и Петя Штырь. У последнего в руках была объемистая черная сумка. Петя и Коля направились к парадной, а дядя Володя снова сел в машину и куда-то уехал. Вернулся он пешком через десять минут. И, не оглядываясь, скрылся в парадной.

Темнело в ноябре быстро, в доме стали зажигаться огни. Вспыхнула яркая лампочка и в окне Штыря. Из сквера они видели лишь лампочку под потолком, верхнюю часть стены с обоями и угол вишневого шкафа. И еще мельтешащие головастые тени людей. Вскоре послышалась музыка, из распахнутой форточки потянулся сиреневый сигарный дымок.

— Пойдем! — толкнул задумавшегося друга Антон. Он был в теплой серой куртке, резиновых сапогах и без кепки. Темные волосы взъерошены, на лбу собрались поперечные морщины. Антон беспрерывно курил, некурящий Иван так сел на скамейку, чтобы дым не тянул на него. Двое мужчин в капроновых куртках и помятых зимних шапках пили на соседней скамье одеколон и не смотрели на них. Прямо у их ног чирикали припозднившиеся воробьи. Звякнули в песочном ящике флакончики, мужчины торопливо ушли из сквера. По-видимому, общественный стакан они поставили на землю под скамью.

— Пусть немного расслабятся, наверняка у них выпивка, — сказал Иван, глядя на окно. — Нагрянем, когда будут тепленькими. Раз дядя Володя куда-то поставил машину, значит, собираются погулять, иначе «Жигуленок» оставили бы под окном.

— Их четверо, — проговорил Антон. — Правда, двое хлюпики, но Коля Белый и дядя Володя — крепкие мужики. — Как ты думаешь, у них финки или есть что-нибудь посерьезнее?

— Говоришь, хлюпики, — сказал Иван. — Рожа у этого Штыря подлая, такой способен на все. И ножички у них при себе.

— У всех у них подлые рожи, — пробурчал Антон. — Разве что Вася Тихий не в счет.

— Мы должны их застать врасплох. У меня есть одна мыслишка... — сказал Иван.

Неожиданно за столом затянул песню Коля Белый.

«В куски разлетелась корона, нет державы, нет и трона. Жизнь России и законы — все к чертям! И мы, словно загнанные в норы, словно пойманные воры, только кровь одна с позором пополам...»

Густой баритон у него оказался звучным, вскоре с Высоцкого он перешел на блатные песни про Мурку. Тут к нему дребезжащим тенорком присоединился Петя Штырь. Вася Тихий уже клевал носом, часто жмурил слипающиеся глаза, иногда громко рыгал, вызывая у дяди Володи брезгливую гримасу. Под водку он ухитрился опорожнить две банки свиной тушенки. Вася тоже было стал подтягивать, но Коля, не прерывая пения, запустил в него соленым огурцом — Тихий безбожно фальшивил. Дядя Володя выпил меньше всех, хмурил лоб и о чем-то неотвязном думал. В этой компании он был самым трезвым и обеспокоенным. Водки на столе еще было много, закуски тоже и собутыльники не собирались закругляться. В отличии от них у дяди Володи была жена и маленькая дочь. Впрочем, они привыкли, что он часто надолго пропадает из дома. Жена полагала, что муж занимается так модным сейчас бизнесом — самым доходным делом. В магазинах ничего не купишь, а муж приносил домой разные вкусные вещи: консервы, мясо, колбасу, не выводилась у них водка, коньяк, а теперь за выпивку все что угодно можно достать. Бутылка стала самой популярной неразменной монетой. Володя брал с собой десяток бутылок, уезжал в пригородные деревни и привозил оттуда свежее мясо, телятину, картошку, сало, даже молоко и сметану для дочери.

Не знала жена и то, что муж после отсидки держал в городе воровской общак. Выйдет вор из тюрьмы — и сразу к дяде Володе. Не семейные дела сейчас занимали дядю Володю — одолевали сомнения о последнем грабеже в Плещеевке. Паука он знал через Штыря и Белого, которые увлекались рыбалкой и частенько ездили на мотоцикле на озера. Кроме рыбки, они прихватывали и кур со дворов, уток, случалось поросенка уведут или ягненка. На озерах снимали чужие сети. Днем из-за кустов следили куда их поставят браконьеры, а ночью «кошкой» подцепляли — и в лодку. Хорошая капроновая сеть стоила несколько сотен.