Дети Антарктиды. Лед и волны

Сержант щёлкнул курком револьвера. Матвей почувствовал холодок, пробежавший по спине.

— Благодаря кровавой чистке, — закончил Миша.

Его голос балансировал на грани безумного возбуждения и мрачного спокойствия.

— Во время Адаптации за главного там был генерал-полковник Железнов — суровый мужик. На «Звёздной» он устроил настоящую чистку, избавляясь от тех, кто был ему не по душе, кто не мог или не хотел следовать его строгим правилам. Но это всё было необходимо. В новом мире, который нас ждал, только жесткая дисциплина и строгий порядок помогли этой станции стать такой, какая она есть сейчас. Не сделай он этого, и со временем «Звёздная» стала бы вторым «Мак-Мердо» с его голодом и смертями.

— Значит, этот Железнов — что-то вроде твоего кумира, а? — издевательски подметил Матвей. — Ну, теперь-то всё встало на свои места.

— Генерал был моим военным инструктором, — словно не услышав издёвки в свою сторону, ответил Миша, — и, помимо военного ремесла, научил меня многому, например, кровопусканию.

Он замолчал на мгновение, словно хотел убедиться, что Матвей его слушает.

— Видишь ли, в медицине существует такая процедура, как кровопускание. Это метод лечения, при котором из пациента забирают определённое количество крови. Его использовали в древние времена, когда врачи верили, что таким образом можно избавиться от «плохой» крови и тем самым вылечить болезнь. Раньше этот способ применяли, когда в крови пациента было слишком много железа или эритроцитов, тогда кровопускание могло спасти его жизнь.

Миша замолчал и почему-то посмотрел на исландца.

— Мы наносим определённую дозированную боль, чтобы избавиться от ещё большего страдания. Вот и всё. Именно это я и сделал на «Мак-Мердо»: взорвал десятки людей, чтобы спасти сотни, а может, и тысячи жизней. Понимаю, как это звучит, но в той реальности, в которой мы теперь живём, нет места для жалости. Теперь наш мир — это огромное поле боя, где подойдут любые способы для выживания.

Сержант сделал шаг к Матвею и поднял револьвер.

— Это всё, что я хотел сказать.

Он подбросил оружие и развернул его рукояткой к собирателю.

Матвей осторожно взял револьвер.

— Знаешь, всё же мне не помешает немного вздремнуть, — зевая, произнёс Миша, — я позову кого-нибудь тебе за компанию. Есть предпочтения?

— Нет, — буркнул Матвей.

— Тогда разбужу Домкрата. С ним не соскучишься, это точно.

Сержант взял с собой винтовку и молча направился вниз, в кубрик.

Матвей взвесил револьвер в руке, почувствовав его тяжесть (и где только Дэн его откопал?), а затем задумался над словами, сказанными Мишей.

Неужели, и впрямь, существует такая станция? Странно, что он ничего про неё не слышал. Возможно, этот прогрессист ему нагло врёт, желая оправдать свой чудовищный поступок.

Но даже если это было правдой, и сержант, действительно, руководствовался мотивом «кровопускания», то на кой чёрт ему сдался «Мак-Мердо»? Станция, на которой он находился первый раз в жизни, и до которой ему, в сущности, не было никакого дела.

Либо этот Миша — убедительный лжец, способный запудрить голову, либо за этим поступком скрывается нечто большее.

Но что именно?

Внезапно Матвей увидел, как исландец отошёл от штурвала и грузным шагом направился к небольшому дивану.

— Эй, — собиратель взвёл курок. — Далеко собрался?

Капитан бросил на него ленивый взгляд.

— Передохну немного, — ответил он на английском и, не дожидаясь разрешения, лёг на диван, отвернулся и немедленно заснул.

Матвей не возразил. Даже таким, как этот, нужен отдых, чтобы управлять посудиной в одиночку.

Поздним утром на мостик зашла Арина с чашкой кипятка и несколькими кусками сушёного мяса. Выглядела она совершенно иначе: бодрой, даже немного весёлой, несмотря на случившееся. От девушки веяло домашним теплом, в которое хотелось окунуться с головой.

— Там все проснулись, завтракают. А я вот к тебе заскочить решила. Ты, наверное, голодный.

Она поставила кипяток и мясо на ближний столик.

— Спасибо, — ответил Матвей с тёплой улыбкой.

Арина украдкой посмотрела на вновь заступившего на пост Лейгура, подремавшего от силы час, если не меньше.

— Слушай, — прошептала таинственно она, — а мы точно плывём в нужном направлении? А то вдруг он нас куда-то заведёт.

— Не переживай, — успокоил её собиратель, — я много раз плавал в этих водах, мы держимся правильного курса.

— Надеюсь, — осторожно произнесла Арина, не спуская глаз с исландца. — Он… пугает меня.

— Не бойся, — Матвей положил руку на её хрупкое плечо.

Они ещё немного поболтали о скромном завтраке, вспомнили «Восток», который, по ощущениям, покинули лет десять назад, а затем на мостик пожаловала почти вся команда во главе с Вадимом Георгиевичем.

— Всем полярного дня, — сказал он, зевая, и обратился к Матвею. — Ну, как обстановка?

— Нормально, — ровно ответил собиратель.

— Это хорошо, хорошо. Я вот что думаю, надо бы всем нам сесть за вот этот стол и переговорить с капитаном. Поскольку вчера у нас не было ни сил, ни времени, полагаю, сейчас настал такой момент. Матвей, можешь перевести ему мою просьбу?

Собиратель кивнул и обратился к исландцу:

— Лейгур, надо поговорить.