Дети апокалипсиса

Илья трясет головой, собирает глаза в кучу и смотрит на меня – теперь уже с потрясенным видом обманутого хозяином щенка. Которого гладили-гладили, а потом вдруг бац! – и ударили. За что?!

– Да подавись ты! Дельта-девять-тетрагидроканнабинол. Почти витаминка! Для храбрости и против дрожания рук!

Если он рассчитывал, что я ничего не пойму, – то зря.

– Каннабинол? – голос клокочет, пугая даже меня самого. Ведь это не мой голос – не говорил я раньше в такой октаве!

С трудом сдерживаю рвущую разум злость. Даже не злость – ярость!

Ours is the Fury – «Нам – Ярость…»

Хлоп!

Еще одна плюха усаживает Илью жопой на асфальт. На этот раз я бил сильно, сознательно желая причинить боль. Высыпаю таблетки себе на ладонь, шагаю к вяло шевелящемуся парню.

– Пасть открой!

Илья недоуменно пялится на меня, затем начинает ерзать задницей, стараясь отодвинуться подальше.

– Э! Ты чего?!

– Травку любишь? Не куришь, интеллигентно принимаешь перорально? Ну так жри! Открывай пасть, говорю!

А вот теперь в глазах парня мелькнул страх.

– Саня, ты сдурел? Там полсотни доз!

– Ну и замечательно. Вштырит – не по-детски! Ты же этого хотел?

Илья замер, насупился. Страх во взгляде сменился злостью.

– Хотел! Именно что хотел! Ты вот спал, пуская слюни! А я две недели жил в этом дерьме! Один – днями и ночами! В доме – полном трупов! Слушая крики насилуемых девчонок и забиваемых наглухо пацанов! Так что не тебе меня судить! Отдай таблетки!

Though All Men Do Despise Us – «Вопреки людскому презрению…»

Девизы домов из «Игры Престолов» почему-то сами всплывали в голове. Последний просмотренный сериал…

Химик дерзко рванулся вперед, считая, что завиноватил меня до полной потери агрессивности.

– Хер тебе! – бью навстречу, как в ринге, ловя противника классическим фронт-киком.

Жестко, не жалея, вышибая дыхание и опрокидывая на асфальт. Присаживаюсь рядом, придавливая коленом горло Ильи. Не ради боли и страха – они вторичны. Тут дело в другом…

Наклоняюсь, давлю взглядом, с яростью шиплю в судорожно скривившееся лицо:

– Предупреждаю лишь один раз. Увижу с дурью – и мы больше не друзья. Со всеми вытекающими.

– Почему? – раздался за спиной тихий и гнусавый голос Скрипача.

Оборачиваюсь.

Генка уже выбрался из салона и теперь нерешительно топтался на месте, нелепо прижимая к груди тяжелый «АКСУ». Автомат хоть и укороченный, но весу в нем три кило – как в трехлитровой банке варенья. А это много – пойди побегай с ней на вытянутых руках!

А по поводу «нелепо»… Так ведь заметно! Точно так же бросается в глаза неопытный курильщик, бережно держащий сигарету большим и указательным пальцами. Вроде и логично – но так нелепо…

– Потому что наркоман – существо зависимое. Сломать его – дело нескольких дней. И цена у него всегда одна – доза! Предаст, продаст, ударит в спину, подставит или подставится сам. Оно мне надо?

Генка задумался, причем скорее – о чем-то своем. Подрагивающие пальцы рефлекторно ласкали вороненую сталь оружия.

– Не надо… Убей его…

Интерлюдия: Генка Скрипач

– Она для меня как наркотик, я не могу без нее, Зураб! – Генка прижал тонкие ладошки к груди и попытался заглянуть в глаза высокому и широкоплечему собеседнику. – Ты только не обмани меня, пожалуйста!

Во взгляде горца мелькнуло презрение, однако могучая монобровь и радушное выражение лица скрыли истинные эмоции.

– Э-э-э! Зачем плохо говоришь, да? Мы же с тобой мужчины, а мужчины слово держат! Нормально делай, как договорились, – получишь свою красавицу еще теплой! Хе-хе…

– Зураб!

Горец с удовольствием оскалился собственной шутке.