Дети Арктиды. Северные истоки Руси

Второй, и явно второстепенный по значимости после Рождества, праздник христианского Запада, Пасха как Воскресение, имеет явно поздние христианские, точнее, митраистские корни и неизвестен в самой западной традиции до принятия христианства. И во всей западной линии северной расы не сохранились, если они вообще когда-то были, какие-либо полярные реминисценции в фольклоре, обрядах, быту. Все это и есть та черта, а точнее, пропасть, которая отделяет ее от восточной, славянской традиции и которая сама по себе не была никогда ни для кого большим секретом. Все без исключения из западных мыслителей или деятелей, от Гегеля и Маркса до Гитлера и Черчилля, не скрывали своего отношения к славянскому Востоку, причем это вовсе не какое-нибудь кабинетное умотворчество, а нечто патологическое, нечто глубинное и тяжелое, теряющееся во мраке веков и подсознания. Индоевропейская русофобия есть вещь в себе, независимая от эпохи и государственного строя России, она не лечится, она только вырезается хирургическим путем в Ледовых побоищах и Курских битвах. Русофобия это «самость» индоевропейцев, стержень их индоевропейского «коллективного бессознательного». Возможно, как сублимация комплекса вечно побежденных и навечно изгнанных, возможно, с той самой первой Курской битвы, при Курукшетре, когда их окончательно погнали с Севера.

Вообще поразительно, как точно и ясно выражает Запад истинную причину славяно-индоевропейского разрыва в своей абсолютно «бессознательной» ненависти к нам. Гегель называл славян «неисторическим народом», и он прав, потому что они не участвуют в их

истории, они лишь живут на земле и пашут эту землю, история происходит, то есть происходят исторические изменения, благодаря скотоводам-кочевникам, такую историю делают и пишут такие, как Гегель. Карл Маркс смотрел дальше и глубже: «Московиты узурпировали имя Россия. Они не являются славянами; они вообще не принадлежат к индо-европейской

расе; они — пришельцы

». Если Маркс еврей, то это самый умный еврей и, разумеется, гораздо умнее всех наших «норманнистов» и прочих западников, мечтателей-утопистов. Еще один авторитетный еврей и к тому же сионист, Андрей Амальрик, добавляет, что мы еще и смертельно опасные пришельцы: …славянское государство поочередно создавалось скандинавами, византийцами, татарами, немцами и евреями — и поочередно уничтожало своих создателей». На самом деле дельный совет всем русофобам и западникам — не лезьте и даже не пытайтесь, все равно уничтожат. Индоевропейцы тоже понимают, что вместе нам никогда не быть, слова Серрано Суньера, министра иностранных дел франкистской Испании, словно прочитаны из индоевропейского ДНК: «Уничтожение России — требование Истории и будущего Европы…» Историю с большой буквы надо понимать не просто со Средневековья, Древнего Мира или даже неолита, а именно как Метаисторию с начала исхода, с момента разрыва Расы на Индоевропу и Русь. Эта патология, этот индоевропейский инстинкт не есть некое откровение и для русского, об этом просто, как само собой разумеющееся писал Ф. М. Достоевский в своем «Дневнике писателя»: «Эти люди ненавидят Россию, так сказать, натурально, физически: за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю, одним словом, за все, за все ненавидят».

Просто и скромно выразился немецкий философ Шубарт: «Русские и европейцы являют по отношению друг к другу «совершенно другой мир». Впрочем, одно европейское исключение я знаю в лице Ницше, который считал, что вырождающуюся Европу может спасти славянский мир, да и то, видимо, потому, что сам был по крови славянином».