Дети Богов и Воинов

– А вот это, дорогая, устроить легче легкого.

Дублин, 999 год

Фоула

ха проводил меня из покоев Доннахи в мое временное жилище. Он торопился поскорее покинуть ослепленного короля и вернуться к остальным воинам. Я его не винила. Приготовленная мной настойка помогла бывшему королю Ленстера заснуть, но он все равно представлял собой жалкое зрелище.

Я молчала – просто не могла вымолвить ни слова. Целый день прошел в заботах о раненых: я кивала им, держала за руку, обрабатывала раны. Я старалась отгородиться от собственных чувств и воспоминаний о минувшей битве, словно ото сна, который со временем забудется. А теперь эта стена рассыпалась на части с каждым новым шагом. Каждый вдох давался все труднее. В глазах стояли слезы, а голова гудела от боли.

– Долго еще до дома? – спросила я, стараясь унять дрожь в голосе.

Оха указал на скромное жилище неподалеку от разграбленного рынка. Я ускорила шаг, желая поскорее добраться до двери.

– Я слышал, что сказала тебе королева. Не принимай ее слова близко к сердцу, – мягко попросил Оха, открывая дверь. – Ты сегодня оказала нам немало помощи, и король Бриан очень тебе благодарен.

Я подняла голову и попыталась понять, что он имеет в виду. Ах да, королева. Моя внешность вызвала у нее такое отвращение, что Гормлат запретила к ней прикасаться. Меня это совершенно не задело. На самом деле я тоже испытала отвращение к ней – ей нет никакого дела до павших воинов. Она злилась из-за поражения, но не скорбела по тем, кто сложил головы в бою. Когда она приказала уйти, я повиновалась с радостью.

Насилу улыбнувшись Охе, я вошла в дом. Кто-то уже развел в очаге огонь, и в комната встретила уютным теплом. Оха улыбнулся мне в ответ, отдал сумки и закрыл за собой дверь снаружи. Наконец-то я осталась одна. Я бросила на стол меч Мурхи и кинжал Колмона и поставила на пол сумки.

Я ненавидела Дублин, ненавидела все на свете. Развязав платок, я ухватилась за застежку плаща, но пальцы тряслись так сильно, что не получилось даже расстегнуть булавку. Я рухнула на стул и с силой потянула за застежку, но когда плащ соскользнул на пол, вместе с ним исчезла и завеса сна. Перед моими глазами вновь встал Лонон. Он падал на землю. Смотрел в небо. Погибал.

Что же я наделала? Я ведь могла его спасти, но… застыла на месте. Я не знала, что предпринять, и Шенна не сводил с меня пристального взгляда.

Закрыв лицо ладонями, я опустила веки и вновь воскресила эту картину в памяти. Если бы я спасла Лонона, Шенна доложил бы о моем преступлении, и у меня отобрали бы Броккана. Но ведь это неправильно. Неправильно. Я беспомощно разрыдалась. Слезы струились по лицу, и я больше не могла сдерживать всхлипы и содрогалась от них всем телом. Лонон погиб. Он вернулся спасти меня и погиб.

Момент его смерти снова и снова вставал перед глазами. Кровь, клинки. Бегущий Мурха. Падающий Лонон. Пристальный взгляд желтых глаз Шенны. А я стояла неподвижно и не могла ничего изменить.

Я проснулась от того, что мой рот накрыла чья-то рука.

Когда я попыталась вскочить, меня прижали обратно к кровати. Я кусалась, царапалась и кричала, изо всех сил пытаясь освободиться, но не могла совладать с незнакомцем.

– Прекрати. Это я, Тейг. – Одним резким движением он заломил мою руку за спину, ухватил за волосы, не давая пошевелиться, и прошептал: – Мурха в беде. Ему нужна твоя помощь.

– Что?

Его прерывистое дыхание обожгло мое ухо.

– Ты должна сейчас же пойти со мной. – Медленно отпустив меня, Тейг отстранился и подхватил обе мои сумки. – Помалкивай и поторапливайся.

У меня ушло несколько мгновений, чтобы подавить тошноту и осмыслить сказанное Тейгом. Мурхе понадобилась моя помощь? Что могло случиться?

Дрожащими руками я надела плащ и повязала голову платком, а потом взглянула на стол, на котором по-прежнему лежали меч и кинжал. Рядом с тусклой деревянной рукоятью блестел золотой эфес. Я ненавидела меч всем своим существом, но и оставаться беззащитной я не желала. Схватив кинжал, я спрятала его под плащом.

Как только я вышла на улицу, ночь резко выдохнула в мое лицо ледяной воздух, и я невольно содрогнулась всем телом. Тейг прижал палец к губам и жестом позвал за собой. Я молча повиновалась и побежала следом, пока мы не остановились позади королевских чертогов.

– Пожалуйста, Тейг, объясни, что стряслось.

Он лишь покачал головой, внимательно оглядывая площадь.

– Нельзя никому попадаться на глаза, – беззвучно прошептал он, указывая на манстерских воинов, которые веселились перед чертогами. Добрая их половина уже выпила достаточно, чтобы все расплывалось перед глазами.

– Зачем таиться от ваших людей?

Тейг не ответил. Дождавшись, пока луна скроется за тучей, он мертвой хваткой сжал мое запястье и потянул за собой. Мы бежали до самого побережья. Этой ночью море казалось спокойным и ровным, словно зима сковала воду холодным дыханием. Впрочем, Тейг не позволил мне долго наслаждаться чудесным видом.

– Садись на коня, – велел он.

– Какого коня?