Дети Богов и Воинов

Небо затянули непроглядные серые облака, нависшие над блекло-синим морем. Полотно зеленого камыша перед дюнами качалось и прижималось к земле с каждым порывом ветра, словно указывая путь к кораблю Олафа. Два десятка всадников молча сопровождали мою лошадь, шагающую по прибрежной тропе. Я буквально чуяла их страх и тоску по теплым домашним очагам и мягким телам жен. Если им улыбнулась удача, то Олаф прибыл по приказу Ситрика, и никакого кровопролития не случится. Иначе немногим из них удастся вернуться домой.

Я еще быстрее погнала лошадь к кораблям, стоящим на якорях у побережья Бамбурга. Распознать Олафа оказалось несложно даже издалека. Загадочные татуировки теперь покрывали не только его руки, но и шею, и плечи. Светлые волосы он заплел в косы и скрепил золотыми бусинами. Самой же поразительной переменой со времен нашей последней встречи было то, что Олаф уже не выглядел истерзанным безутешной скорбью вдовцом. Он стоял на палубе, расправив плечи и выпятив грудь.

Как только Олаф заметил приближение нашего отряда, он спустился на пляж в сопровождении пяти воинов. Многообещающе. Они замерли там, где покрытые водорослями камни и галька уступали место сухому песку.

Добравшись до зеленого камыша возле дюн, я остановилась и слезла с лошади.

– Жди меня здесь, Эдвард. Если я уберу волосы с плеч, знай: я в беде. А до той поры держись в стороне.

Эдвард прочистил горло:

– Леди Гормлат, лорд Вальтеоф приказал мне оставаться рядом с вами.

– Ты и так останешься рядом. Пообещай, что не дашь мою дочь в обиду, если викинги меня убьют.

Он как-то странно на меня взглянул.

– Поклянись на кресте.

Эдвард дотронулся до серебряной цепочки на груди.

– Клянусь, миледи.

Оставив его размышлять о священной клятве и ее последствиях, я неторопливо пошла к пляжу. Изящно вышагивать по ненадежному песку было непросто, но, кажется, мне это удалось. Олаф вышел навстречу: его тяжелую походку сырой прибрежный песок ничуть не затруднял.

– Олаф Трюггвасон. – Я протянула руку для поцелуя.

– Гормлат, – улыбнулся он. – Я прибыл на тинг по совету Сигурда Толстого, но местные и понятия не имеют, о чем я.

Я покачала головой с легкой усмешкой:

– Здесь не собирают тингов, Олаф. Нортумбрия – христианская страна, где не в почете языческие традиции.

– Тогда зачем же я приплыл? – спросил Олаф после небольшой паузы.

– Затем, что нужен мне именно здесь.

Его голубые глаза какое-то время изучали мои. Затем Олаф все так же молча взглянул на Эдварда, его воинов и раскинувшиеся позади холмы.

– Вальтеоф послал лишь два десятка воинов. Это не уловка. Никакой армии в кустах ты не найдешь.

– Тогда прошу: объясни, чего тебе нужно?

– У меня к тебе предложение. Если согласишься, то все замечательно.

Олаф скрипнул зубами:

– А если не соглашусь?

– Давай пока не будем об этом. Мое предложение – тема куда более интересная.

Олаф фыркнул и сложил руки на груди. Какой немногословный. Как знать, он еще может мне понравиться.

– Ты уже знаешь, что моей приемной дочери Гите нужен супруг. После смерти ее первого мужа, эрла Нортумбрии, она вправе претендовать на небольшое состояние, но пасынок Гиты, лорд Вальтеоф, не позволяет ей забрать вдовью долю. Они желают выдать ее за собственного родича, а он… едва ли завидный жених.

– Это она гостила с тобой на Оркни? – Олаф пожал плечами. – Большие груди, унылая рожа.

– Кажется, во время нашей последней встречи ты и сам едва ли радовался жизни.

– У меня тогда только что умерла жена.

– А у нее – муж.

Олаф фыркнул:

– Моя жена была известной красавицей, женщиной изящной и остроумной. А муж Гиты – дряблым мешком с дерьмом.

– Пожалуй, что так. – Я гордо выпрямилась. – Честно признаюсь, что ничего не могу поделать с ее унылой рожей. Возможно, удача улыбнется тебе. Ну а если нет, неужели тебя не утешат ее большие груди?

– Большие груди есть и у шлюх.

– И много детей тебе нарожают шлюхи? – ухмыльнулась я. – Напомни-ка… сколько сыновей у вас с покойной женушкой?

Олаф молча стиснул зубы, а щеки его покрылись румянцем.

– Значит, ты предлагаешь мне молодую женщину с внушительным приданым, большими грудями и унылой рожей, которая способна родить законных наследников. Какая щедрость. Полагаю, ты захочешь что-нибудь взамен?

Однако, забавный малый. По низкому бесцветному голосу Олафа было непросто судить, заинтересовало ли его мое предложение. Я подошла ближе, чтобы нас не услышали его воины.

– Помоги моему сыну Ситрику Шелкобородому стать королем Дублина.

Олаф цокнул языком:

– Я не могу просить о таком своих воинов. Их родичи торгуют с Иваром.

– Тебе не придется сражаться с Иваром. Этим займется мой сын. Торговые соглашения Дублина с семьями твоих воинов останутся в силе. Более того, в знак дружбы Ситрик снизит им налоги.

– Если ты не хочешь, чтобы мы сражались, чего же тебе от меня нужно? – прищурился Олаф.

– Отправляйся в Дублин с новой невестой и пробудь там два года, до зимы.

Олаф покосился на воина, стоящего по правую руку от него, а затем взглянул на Бамбургскую крепость.

– Зачем?