Дети Богов и Воинов

– Мы так не думаем. Мы считаем, что Бриан доверяет своему внутреннему кругу. – Томас поправил пряди, соскользнувшие ему на шею. – Он весьма необычный правитель. Начнем с того, что этот выскочка вообще не должен был стать королем Манстера – он из другого клана. Многие из его ближайших друзей – простолюдины.

Гобнет кивнула и добавила что-то еще про скромные корни короля Бриана, но я пропустила ее слова мимо ушей. Мне стоило огромных усилий не вскочить и не стукнуть заговорщиков лбами. Было противно даже смотреть на них, не то что слушать, как они плетут свои козни – словно позабыв, что только что изгнали с острова мою сестру. Впрочем, мне не оставили выбора. Роунат хочет, чтобы я воспитала ее ребенка, и я обязана помочь. Это означало, что Томасу нельзя дать ни единого повода отдать моего племянника кому-то еще. Единственный выход – принять его условия.

А еще – на время стать женщиной, которой я была раньше. Фоулой, которая души не чаяла в Томасе и отчаянно жаждала его одобрения. Дурой, которая всегда позволяла ему настоять на своем, сколько бы боли это ни причиняло нам с Ифой.

– Ты нас слушаешь, Фоула? – нахмурился Томас.

– Слушаю.

Заметив, что я отвлеклась, Гобнет напомнила, о чем шла речь.

– Мы хотим, чтобы ты отправилась в Манстер, назвалась лекарем и добралась до королевского дуна – Киллало. Там ты должна исцелить одного из приближенных Бриана и тем самым завоевать его доверие.

– С помощью дара? – Я вскинула бровь. – Разве это не повод для изгнания… или казни?

– Фоула, ты способна вылечить смертного и без помощи дара, – заверила Гобнет. – Ты лучше всех нас разбираешься в травах и растениях. Тебе не нужно использовать дар, чтобы король тебя заметил.

Томас медленно и глубоко вздохнул:

– Если ты произведешь на него впечатление, он может сделать тебя одной из своих приближенных. В противном случае ему все равно понадобятся лекари для армии. Даже если ты просто разведаешь, когда и куда он отправит войско, эти сведения нам пригодятся. К тому же в Манстере ты наверняка найдешь подходящую смертную семью, которой можно будет отдать на воспитание сына Роунат.

– Позволь уточнить: ты хочешь, чтобы я убедила короля поведать мне – женщине – военные тайны? – Я взглянула Томасу в глаза. – С чего бы ему вообще мне что-либо доверять? Вы оба знаете, что соблазнительница из меня никудышная.

– Я бы никогда не попросил тебя никого соблазнять. – Томас потер переносицу. – Более того, я долго думал, как обеспечить твою безопасность.

Гобнет поднялась и протянула мне руку.

– Фоула, подойди.

Я не шевельнулась. Гобнет понуро опустила взгляд.

– Что же, тогда подойду я.

Она медленно зашагала ко мне, вытянув пальцы, пока не коснулась моей щеки. Внезапно я почувствовала, как меня переполняет жар, и скрючилась от невыносимой боли во всем теле. Вокруг нас кружился туман. Я испустила жуткий крик, и Гобнет ослабила колдовскую хватку.

Я провела рукой по саднящей коже.

– Что ты со мной сделала?

– Посмотри в воду.

Я подбежала к столу Томаса и склонилась над стоящей на нем чашей. Левую половину моего лица изуродовали жуткие шрамы, словно оставшиеся после серьезного ожога. Волосы с левой стороны поредели и поседели, а на скальпе появилось несколько проплешин. Одна рука выглядела иссохшей, ее тоже от запястья до плеча усеяли шрамы.

– Что ты наделала?

– Это всего лишь чары, – объяснила Гобнет. – Если ты завоюешь доверие короля Бриана Бору, он будет уважать тебя как лекаря, но не станет добиваться твоей любви.

Томас кивнул:

– За пределами монастыря тебя не спасут священные клятвы и обет безбрачия. Твоим щитом станет новое обличье, но оставайся настороже. Если ты покинешь Ирландию, чары рассеются, поэтому тебе нельзя уплывать даже на прибрежные острова Манстера. Если тебя все же заставят, обязательно закрывай лицо, пока не вернешься на сушу.

Я дотронулась до кожи. Она казалась уродливой даже на ощупь: грубая, заскорузлая.

– Почему именно я?

– Потомки постарше до сих пор питают к смертным теплые чувства, – ответил Томас. – Нам нужен тот, кто не станет отвлекаться от поручения. Твоя задача – собирать сведения, только и всего. Если ты переступишь черту… что же, теперь ты знаешь, сколь суровые последствия это повлечет.

– Когда мне отправляться в путь?

– Пусть Роунат родит ребенка и вскормит его в Уладе, в ро твоего отца. Конфликт между Шехналлом и Брианом еще не скоро перерастет в вооруженное столкновение.

Я и осмыслить толком не могла, чего он от меня требовал. Жить среди смертных – более того, среди смертных мужчин? Таких, как Колум, который в один день пел красивые песни, а на другой лежал на земле бездыханный, пронзенный копьем. Раны усеивали его грудь, а одежда, руки и пальцы были перепачканы в крови. Кто и зачем убил Колума? Я спросила об этом отца, но все, что он ответил: «Смертные мужи убивают друг друга и без всякой причины».

– Сними с меня чары. – Я обхватила себя руками: взглянув на свое отражение, я почувствовала, как к горлу резко подступила тошнота.

Гобнет погладила мое лицо, и кожа приняла знакомый вид. Томас по-прежнему не сводил с меня испытующий взгляд.