Детская библиотека. Том 91

— Well, that's the end of him. Mother always told me — it wouldn't be the bullet that'll kill him, but the rum![39]

Глава 5,

о превратностях капитанской судьбы

Самойлов по звукам, как мог, следил за происходящим, но полная картина открылась лишь тогда, когда за ним спустились два головореза с факелами. Они посмотрели на пленника, оценили место его заключения и кивнули в сторону выхода. Русский офицер повиновался.

Один из пиратов задержался на нижней палубе, чтобы убедиться, что все пассажиры вытащены из теплых постелек, и с удивлением обнаружил еще одного, мирно спящего в своей каюте. Все-таки давешнее Иваново угощение дало о себе знать и подействовало на горемычного англичанина лучше всякого снотворного. Разбойник ткнул не подозревавшего о смене власти пассажира кулаком в плечо. Тот вскочил, заорав в возмущении: «What else?!» Но увидев устрашающую физиономию, не стал оказывать решительного сопротивления, лишь попытался втолковать разбойнику что-то. Пират шлепнул его грязной перчаткой по пухлой щеке, чем окончательно «уговорил» утихомириться. Секретарь повиновался.

Через пару минут его и Самойлова ввели в капитанскую каюту. Картина, представшая их взору, красноречиво свидетельствовала, что расклад сил на судне поменялся. Связанный капитан сидел в углу, рядом жались друг к другу голландские купцы и немец в ночном колпаке, обнявший свою Анхен. Положив ноги на сундук, в кресле развалилось странное создание в мужском платье, в котором однозначно, хоть и неожиданно, угадывалась девица. Дама сия занималась длинной трубкой, набивая ее табаком. Наконец она затянулась и обратилась к Самойлову:

— Well! And, what's your story?[40]

Дипломатию секретарь считал верной наукой, и именно она подсказывала ему, что необходимо наладить дружеские связи с сильной стороной.

— He is Russian! And a thief![41] — закричал англичанин без промедления.

Но его слова вызвали неожиданную реакцию.

— Why, I don’t remember asking you![42]

Вопрос был сопровожден очередным ударом перчатки по мордасам, который нетерпеливый пленник получил все от того же пирата. Секретарь попытался возмутиться, но еще одна оплеуха вернула ему способность к дипломатическому компромиссу.

— Well, a brave man indeed! I see you don’t like laws too! May be to take our side? Life is dangerous, but at least, no one here asks about the taxes![43]

Иван ни слова не понимал из той длинной речи, что была адресована ему, но вдруг почувствовал, что чья-то рука дернула пистоль у него из-за пояса. Он обернулся и увидел, что капитан захваченного фрегата целился прямо в пиратку. Ударом сапога по руке стрелявшего Самойлов направил пулю в деревянный потолок. Энн не подала виду, что испугалась, хоть и побледнела. Она выбила остатки сгоревшего табака об каблук, сплюнула и подытожила:

— The choice was made! Welcome![44]

Потом обратилась к остальным пленникам:

— You have a chance. Send one of you to get the money. You decide who'll go[45].

Достав пистоль из кобуры, она навела его на капитана:

— Except for you![46]

Секретарь зажмурился, Анхен уткнулась в грудь супруга, голландцы тоже замерли в ожидании страшного исхода событий. Но девица медлила, она вдруг взглянула на папашу, что лежал на столе, и лицо ее озарилось улыбкой.

— But I have another good idea![47]

Утром вся разбойничья команда собралась на палубе. Два капитана: один — победивший, но мертвый, другой — проигравший, но живой, стояли привязанными спинами друг к другу. Юная атаманша, по чьей воле разыгрывалась эта комедия, отхлебнула рому и взглянула на отца:

— By Dad! See You latter![48]

Затем обошла неразлучную теперь пару и обратилась к голландцу:

— If there is anything left to say, now would be the time! [49]

Тот лишь прошипел в ответ:

— One day you'll get what's coming to you![50]

Предводительница пожала плечами и повернулась к своим матросам. Они толкнули доску через борт, обоих капитанов быстро поглотила морская пучина. Энн невозмутимо хлебнула из бутылки и вылила остатки в воду — пусть папаша потешится на том свете перед тем, как черти поджарят его на своей сковородке.

Глава 6,

о детских забавах, пушечных ядрах и переменчивой фортуне

Вот уж воистину: все мы иногда напоминаем детей. Даже оголтелые разбойники порой тешат себя пустыми забавами. Правда, весьма небезобидными, но может быть, их мама редко ласкала в детстве или отец забывал пороть по субботам. Как бы то ни было, пираты в то утро веселились, как ребятня, просовывая пленникам сквозь прутья деревянной решетки палочки со жребием.

Один горемычный сменял другого в надежде, что именно ему достанется роль гонца, и он будет отпущен. Но надежда тут же гасла в глазах — короткая палочка все не выпадала. Именно эта смена чувств на лицах пленников каждый раз и вызывала бурный смех у головорезов.