Детская библиотека. Том 91

— Так на запорах двери-то держим по ночам.

Неожиданно парадную залу огласил женский возглас. Лида бросилась к умершему отцу:

— Ох! Батюшка!

Ушаков скривился, словно ему помешали читать любимую книгу. Он вздохнул и кивнул Самойлову на горемычную.

— Почему, как только появляются бабы, пропадает всякая возможность думать? Но в данном случае это уже не помеха. Видать, и впрямь от удара наш Орлов помер. Пойдем-ка!

Он резко развернулся, но тут взгляд его упал на угол гобелена, прикрытого до этого распахнутой дверью. Самойлов застыл рядом от удивления.

— Хороша загадка, — протянул Ушаков, указав на угол ковра.

— Хороша, — подтвердил Самойлов, рассматривая, сколь аккуратно тот был отрезан.

— Что делать будем?

— Ваша светлость, вы пока всех слуг опросите, а я на крышу.

— Спасибо, что разрешил. Тебе-то зачем на крышу?

— Ну, судя по тому, что следов на подоконниках вы не нашли, и через двери никто не входил, проникнуть сюда можно было только через каминную трубу, — Самойлов заглянул в камин, что располагался как раз под шпалерой. Высунул голову оттуда, весьма довольный догадкой, и заметил: — И отверстие подходящее.

Бойкий топот огласил залу, в которую буквально влетел Туманов. Приложив руку к треуголке, он отчеканил:

— Ваше сиятельство!

— Что, еще кого-то убили?!

— Да нет, в архив залезли.

— В архив?.. — удивился Ушаков.

— По конфискованному имуществу части бумаг не хватает, — пояснил Туманов.

Пришлось Андрею Ивановичу отложить допрос слуг. Он отправился с Тумановым в архив, а Самойлов все-таки решил убедиться, что прав он в своей догадке.

Глава 6,

в коей разрозненные фрагменты стали складываться в одну гравюру

Ушаков шел за офицером Тумановым мимо бесчисленных стеллажей с бумагами. Заметив его, писцы и хранители с почтением вставали.

— Ну что думаешь? — Ушаков начал со своего любимого вопроса.

Зачем размышлять за подчиненных, пусть сами приучаются делать выводы, а не только шпажонкой бряцать.

— Точно сказать трудно, но думаю, что злодей искал описи имущества сосланных за последний год, — ответил Туманов.

— Почему?

Туманов кивнул на стеллажи:

— А сами посмотрите, другие полки-то не тронуты.

— Верно говоришь, — похвалил Ушаков офицера за смекалку.

А тут и Самойлов появился.

— Ну а ты что, трубочист, расскажешь? — обратился к нему Ушаков. — Не протекает крыша у Орловых?

— Крыша не течет, а вот то, что гость наш через трубу наведался, это верно.

Он достал из кармана и протянул Ушакову пряжку.

— Это что?

— Нашел на крыше. Пряжка ненашенская, даже у немцев в слободе не такие. И потом металл не проржавел — значит, недавно потеряна.

— Ну что мы теперь у каждого встречного обувь будем проверять на наличие пряжек?! — возмутился Ушаков.

— У каждого — не у каждого, а примета хорошая, — настаивал Иван.

— Хорошая. — Ушаков глянул в окно, помолчал в задумчивости и вдруг спросил у Самойлова: — По поводу куска, от гобелена отрезанного, что думаешь?

— Ну не знаю, похоже, им именно это место понадобилось.

— Вот уж воистину провидец! — воскликнул Ушаков. — А я-то решил, что они забавы ради, от нечего делать кусок откромсали! Кстати, почему «они», а не «он»?

— Двое их было, — доложил Иван свои соображения. — Я потом следы двух пар ног на земле нашел. И уехали на возке.

— Ладно, у нас тут тоже беда: перепись конфискованного имущества исчезла, — объявил Ушаков.

— Ну, так я разумею, что есть связь некая между сим.

— Надо бы выяснить, кому принадлежал этот гобелен, — дал поручение Ушаков и, более не поясняя ничего, тяжелой поступью двинулся к выходу. Голова гудела уже не столько от похмелья, сколько от разных неприятностей, что навалились на него за один только день.

Конечно, причиной сих превратностей ушаковской судьбы были Вангувер и его ассистентка. Звериное чутье не подвело главу Тайного сыска. Не зря с недоверием отнесся он к иноземцу. В одном лишь ошибся Андрей Иванович: не русский престол интересовал голландца, не за этим выкрала Кэт бумаги из архива.

— Гобелен разделен на три части, — выглянула девушка из-за ширмы.

Она сдернула мальчишечий парик, обнажив коротко стриженные белые, словно лен, волосы, и надела другой — с каштановыми кудрями.

— Вижу, вижу, — произнес Вангувер, разглядывая добычу.

— Один — у Орлова, один — в Щербинке и один — у самого Ушакова, — продолжила Кэт.

— На ловца и зверь бежит. В Щербинку заглянуть мы всегда успеем, а вот с Ушаковым увидимся нынче же.

Кэт вышла из-за ширмы, где переодевалась в дамское платье, села за столик, налила фруктовой воды в бокал.

— Нынче. — она отпила из бокала. — Я за тебя боюсь. Мне кажется, они уже заподозрили что-то.

— В любом случае они мне не оставили иного выхода, — Вангувер свернул бумаги и сложил их в ларец.