— Читаю много…., — я действительно читал очень много. На Лопаче была вполне себе неплохая библиотека. И как только приехал сюда, так сразу записался в неё и просто поглощал в большом количестве книги. Сразу прочитал восьмитомник Конан Дойля с его Шерлоком Холмсом и другие произведения входившие в это издание. Потом переключился на серьёзную историческую литературу «Севастопольская страда» Сергея Сергеева-Ценского, «Зори над Русью» Рапова про татаро-монгольское иго, Всего Яна про нашествие монголов, «Емельян Пугачёв» двухтомник Шишкова, роман «Россия молодая» Германа про Петровские времена и много других серьёзных книг.
— Молодец. Я тебе за этот диктант четвёрку поставила. А вот радио надо слушать внимательно и правильно, чтоб потом не попадать в некрасивое положение. На самом деле они называются — хунвейбины. Повтори.
Я не был готов к повторению, но послушно повторил. Не так как сказал в магазине, но смысл получился тот же и учительница сокрушённо покачала головой.
— Ладно. Давай я напишу это слово, а ты его прочитаешь.
И через пять минут и многократного повторения это слово мог без запинок, небрежно повторить и не ошибиться и был отпущен в класс.
6 ноября, к 18 часам поселковый клуб был забит до отказа, празднично одетыми жителями посёлка, ожидавшие богатую программу праздничного вечера. Естественно, торжественная часть — это доклад минут на сорок о Великом событии, которое произошло 50 лет тому назад. Потом другой доклад уже начальника посёлка, где подведутся производственные итоги и будет зачитан в конце праздничный приказ о поощрении отличившихся. Небольшой перерыв и снова в зал уже на концерт, подготовленный силами художественной самодеятельности — детьми и взрослыми. А после концерта увлекательная лотерея и последующие танцы.
Дети как всегда скопились и сидели на полу перед празднично украшенной сценой, взрослые забили весь зал и праздничный вечер начался. На сцену поднялось и сели за стол в президиуме руководство посёлка, а к трибуне вышел отец, капитан Цеханович. Ему в этот год выпала честь читать доклад о революционных событиях происшедших в 1917 году, о истории развития Советского Союза и как под мудрым руководством Коммунистической партии СССР наша страна победила в Великой Отечественной войне, как мы сумели преодолеть военную разруху и успешно развивались и укрепляли свои позиции на международной арене. Доклад был закончен под оглушительные аплодисменты, и не потому что люди аплодировали успехам нашей страны… Этому они тоже аплодировали, но больше конечно с энтузиазмом хлопали в ладоши окончанию доклада и скорому перерыву, в ходе которого можно чуть-чуть и клюкнуть. Они и так знали историю нашей страны и её Побед на всех фронтах, как внутри страны, так и на международной арене. Но такой длинный и торжественный доклад был непременным атрибутом и все терпеливо слушали и также терпеливо ожидали его окончания. Отец, как докладчик, сел за стол президиума, а его место за трибуной занял начальник посёлка капитан Круглов, дочь которого Татьяна с этого года училась в нашем классе.
Его доклад и праздничный приказ о поощрении слушали с живейшим интересом, потому что здесь говорилось не о давней революции и об общих успехах огромной страны в общем, а о близком. Вот тут — о работе в посёлке и о людях, которых все знали и которые тут же сидели в зале. Каждую фамилию праздничного приказа встречали громкими аплодисментами и шутками, когда поощряемый шёл к сцене получать грамоту, премию или его фамилию зачитывал в приказе о благодарности.
Торжественная часть закончилась, объявили перерыв и народ шумно и густо повалил в фойе, где разбившись на кучки и компашки, задымили папиросами, втихушку пустили по кругу стаканчики, а в зале тем временем шли бурные приготовления к концерту. Тут уже активно суетились участники художественной самодеятельности. Со сцены утаскивались столы и стулья, трибуна. Задник сцены доукрашивали, кто-то переодевался, кто-то читал или повторял текст своего выступления. Все бегали как оглашённые, что-то искали, о чём-то спорили, а на всё это накладывались звуки гармошек, хозяева которых наигрывали тоже своё. Дядя Петя, герой одной из сценок, зажался в угол и лихорадочно закинул в себя грамм двести водки, чтобы преодолеть страх перед публикой в зале и быть в меру раскованным. Я тоже переодевался за кулисами в форму солдата. Накануне ходил к Ване Агишеву и попросил у него форму. Только у него она была самая маленькая в посёлке. И хоть я был рослым пацаном, она висела на плечах и бёдрах мешком, приводя меня в нехилый ужас. Я затягивался в поясе насмерть, сбивал всю форму под ремнём за спину, чтобы хоть как-нибудь привести в себя в нормальный, солдатский образ. И про себя постоянно твердил стих, с которым выступал. Девчонки тоже переодевались в белое, готовясь изобразить танец белых лебедей. Короче, суматоха была весёлая, бесшабашная и закончилась, просто перейдя в другое качество мандража, когда зал снова стал наполняться.