Дева Мария

На всякий случай Машка тайком фотографирует уходящую Шмелиху на свой мобильный телефон. Дело сделано, заказ выполнен и ушёл по назначению. Сами по себе креативные «подцветошники» ещё ничего не значат, даже если они до боли похожи на арестантские колодки. Не исключено, что вся эта история – ерунда на постном масле, но раз уж Киса вцепилась в кончик нити, она будет рыть до конца. Следующий этап: нужно высмотреть, где всплывут деревянные кандалы на даче у Шмелей. Нужно поискать компромат на Руздану Рудольфовну.

***

В сгустившихся потёмках Машка задами пробирается на «фазенду» Шмелей. Усадьба покойной тётки Клары, отделённая от деревни тремя лохматыми берёзками, знакома ей с детства, как и любой другой дом в Перебеге. Четыре окошка избы Шмелей смотрят на дорогу, одно во двор, два – в огород. Собаки у Рузы нет и это радует, иначе вся Машкина затея накрылась бы медным тазом. Окна на фасаде, конечно, завешаны шторами, даже отсюда видно, зато задние наверняка защищены менее надёжно, чужие там не ходят.

Машку интересуют именно огородные окна. Если сигануть через забор и обогнуть домик, к ним можно незаметно подкрасться, укрываясь за яблонями. Вот она, территория Шмелёвской дачи. А что делать дальше? Анонимную записку им на двери повесить? «Руздана Рудольфовна, я знаю, что столяр Ф.А.Киселёв сделал вам на заказ деревянные кандалы! Немедленно положите в дупло старой берёзы десять тысяч рублей мелкими купюрами, иначе всей деревне расскажу»?

Чушь, конечно. Машка решает действовать по обстоятельствам. Не зря она прихватила с собой мобильник с полностью заряженной батареей. Подберёмся-ка к окошку, поглядим, чего выйдет…

«На дело» Киса пошла в кроссовках, незаменимых чёрных лосинах и дежурной серой олимпийке, которую хранит на повети на случай прохладной ночи. Благодаря лосинам из липкого скользкого спандекса Машка продирается через кусты без особых потерь и шума – облегающий наряд тем и хорош, что ветки не цепляются за бёдра. Присев за кустом крыжовника, семнадцатилетняя шпионка напряжённо вслушивается. Шорох листвы, биение собственного сердца и нежный свист флейты на опушке леса – так поёт чёрный дрозд. Оба задних окна у Шмелей освещены. Дальнее окошко – спальня, ближнее – кухня.

Полненькая Машка скользит вдоль яблонь, стараясь ничем не обозначить своего присутствия. Участок у Рузданы небольшой, но ухоженный. Картофельный клин совсем махонький – «только на еду», каждое гнёздышко и каждый куст вылизаны до блеска, не то что у Киселёвых – одной картошки двенадцать соток, устанешь горбатиться! Квадратами чернеют аккуратные грядки, обложенные досками: три сорта лука, фасоль, капуста, разная пахучая зелень, поодаль поликарбонатная теплица с помидорами и перцами. Остальное пространство вокруг дома занимает несметное количество цветов. Цветы – слабость Рузданы, она сама так говорит. Георгины, фиалки, пионы, бархатцы, вербены, турецкая гвоздика. Лазурные башни дельфиниума, пурпурные розетки клематиса, овечьи шапки хризантем – чего тут только нет. Киса окунается в многокрасочные запахи, словно в тяжёлое пушистое одеяло. Пласты садовых ароматов настолько густы, что кажется, их можно разглядеть, осязать, потрогать руками и унести с собой.

«С такой оранжереей и туалетной воды покупать не нужно, – думает практичная Машка. – Умылась с утра росой на клумбе – и пахнешь весь день как богиня!»

Насквозь пропахшая цветами, она привстаёт на завалину, придерживаясь пальцами за наличник. Исцарапанные запястья у Машки слегка саднят после сегодняшней ударной прополки, чёрные лосины ниже колен промокли от росы. Встав сбоку, прижимаясь плечами к бревенчатой стене, девушка осторожно заглядывает в дом. Это кухня Шмелихи, здесь нет ничего интересного. Отделанная кафелем печка, газовая плита, посудные шкафы, обеденный стол застлан розовой клеёнкой, посередине на нём стоит букет лилий.

А вот за окном спальни слышится какое-то движение, иногда окно заслоняет чья-то огромная тень и неразборчиво гудит самодовольный голос Рузданы Рудольфовны. Отдышавшись, Машка Киселёва отлепляется от брёвен, перебегает по завалине на несколько шажков. Раздаётся внезапный хруст: под подошву угодила какая-то щепка или пластиковая пробка. Мысленно выругавшись, Киса замирает столбом, чувствуя, как пугливая струйка пота течёт ей в бюстгальтер. Никто не услышал? Нет, вроде всё спокойно, Руздана по-прежнему бубнит в комнате.

Искательница приключений подбирает за ухо упавшую светлую прядь волос, нервно поправляет на ягодице прилипшие под эластиком трусики. Машке немного страшновато шнырять под чужими окошками, хотя она уверена, что даже в случае шухера удерёт от неповоротливой Рузданы незамеченной и неузнанной.

Встав сбоку, Киса одним глазком смотрит в незавешанное окно спальни. С первого взгляда она понимает, что предчувствие её не обмануло. На даче у Шмелей действительно творятся любопытные вещи. Медленно вытащив из кармана телефон, Машка включает режим видеозаписи, наводит на окно и начинает снимать увиденное…

***