DEVIANT

Его считали гением и сумасшедшим. Можно объяснить так: он всегда выигрывал, даже в самых неочевидных и рискованных затеях, чем же иначе объяснить такую удачливость. За ним особенно никто не стоял – точнее, стояли разные люди в разные моменты жизни. Он чем-то их увлекал, они входили в долю, а проекты были весьма рискованные с позиции здравого смысла. Что это – дар убеждать, железная хватка? Может, он из тех, психологически подкованных, кому не отказывают? Но на случайных знакомых М не производил сильного впечатления – нервный, раздражительный, позер. Может, он пускал свои чары в ход только с теми, в ком был заинтересован, а в свободное время расслаблялся? Не был он и обворожительным, женщин интересовал большей частью из-за денег.

Странно, не правда ли? Но ведь встречаются и малопривлекательные гении.

И тут бы не проглядеть главное – почему гениальность, а не ум и предпринимательский талант? М находил неожиданное, умел привлечь деньги, работал, не обращая внимания на кривотолки, не то чтобы в поте лица – скорее, умел найти правильных людей. Большие риски и всегда новое. Почему бы не объяснить успех шумпетеровскими «новыми комбинациями»? Ведь все уже расписано до нас.

Проектов было немного, получалось стопроцентное попадание, слишком малая выборка, чтобы могло быть 50 на 50, – поэтому и не покроешь гениальностью теорию вероятности. Так что заявления голословны. И зачем сразу в крайности? Что же, легче списать чужой выдающийся успех на чудо? Выдернуть его из массива данных «нормальных», чтобы не было с чем сравнивать? Поставить вне закона, успокоив тем самым свое эго?

Возможно и другое объяснение. Иногда чужой успех вытаскивает на свет Божий забавные вещи. Философию рабов, например. Был себе образцовый менеджер, делал карьеру или даже бизнесмен, дела ни шатко ни валко, но в целом ничего. Нормальный человек, член общества. И тут случается с его соседом такой успех – не один раз, не несколько раз подряд, а всегда без исключений. И затеи все несуразные, сложные, мало кто бы в них ввязался. А ведь выстрелили же, хоть и предвещали им провал.

И просыпается в том человеке зависть, но человек он не такой уж плохой, и зависть у него такая, с какой жить можно. А потом просыпается в глубине сознания раб и возводит на трон гения.

Вот так вот.

А отгадка совсем другая.

Не гений. Хотя, как сказать. Но дело не в первом и не во втором. Все гораздо проще.

Он просто видел будущее своих бизнес-проектов. М обладал даром предвидеть. Его действительно считали гением, рабская философия узаконила этот образ. А на самом деле он просто знал заранее и выбирал только то, что выстрелит. Обратный отсчет. Можно назвать это бизнес-интуицией, но ощущались и нотки потустороннего. Сам себе не всегда мог объяснить, почему именно тот, а не другой проект должен выстрелить. Просто знал.

Понимание себя пришло не сразу. Сначала ему что-то почудилось, но было это на уровне ощущений, а лишних денег не было. Он хотел забыть, но не получалось. Раздумывал, смотрел так и эдак: при пристальном рассмотрении идея оказалась еще более нереальной. Не мог толком спать и есть. Попробовал в шутку найти деньги, пришел, ни на что всерьез не надеясь, просто потренироваться, разговор начал непринужденно, а потом завелся и так себе поверил, что убедил инвестора. Сам не понял, как это получилось. Потом много работал, стараясь лишний раз не думать, – вдруг снова покажется, что все это бред, а в любом деле важна вера. Решил только: если не получится, никогда больше не принимать всерьез больное воображение, пойдет в наемные работники, ну, или самое примитивное дело.

Надо ли говорить, что все вышло в лучшем виде. И дальше он, как говорят, «просек фишку». Начал делать деньги. Относился к почитателям своего таланта небрежно, все про себя знал и масштабы таланта своего не преувеличивал. Во всех интервью говорил, что всегда делал, как чувствовал, а не как кому-то надо было, и не лукавил.Да и не талант это вовсе – видеть будущее.

Сохранено в черновиках

* * *

Москва, наши дни

Сначала мне снились пространства и цепи, замок, крутая лестница. Я у стены, наблюдающая, думающая, без страха, с волнением и достоинством.

Широченные крылья больших черных птиц, и я – где-то выше – вижу, как велик их размах и зловещую землю внизу.

А потом мне – снова в замке – сказали, что пришли онии желают знать. Не видя их, чувствовала, что они пришли взять свое и не уйдут, не получив достойного ответа. Они подобны мертвецам, а я, подобно Карлу Густаву Юнгу, должна дать им ответ. Времени на раздумья нет, ведь его нет никогда. Я не осмелилась спросить и о том, что ждет за скорый и неискренний ответ, но вопросы даже не нужно было озвучивать вслух. Стоит только подумать, как сам найдешь ответ; это большая иллюзия – думать, что задавать вопрос и находить ответ – поле действия двух разных людей.