DEVIANT

Грянул кризис, и совершенно ясно, что мир меняется, и уже не очевидно, чем надо заниматься, чтобы получить славу и признание. Бонусы срезали, риск-менеджеры, исправно получая зарплату, читают на работе «Гарри Поттера», консультанты, получив от рынка вежливое «Спасибо, ваши услуги нам пока больше не нужны», терпеливо выжидают, осторожно присматривая госкорпорацию про запас. Но все это преходяще. Одна мода сменится другой. Кто-то поднимется на волне, а кому-то, менее прозорливому, не повезет. Все это не столь интересно в сравнении с тем, как меняются ценности. И в головах опять сумятица: одни не знают, куда себя деть, другие делают то, на что никогда не хватало времени. А вдруг случится привыкание к расслабленной жизни?

Или, наоборот, люди сойдут с ума оттого, что начали принадлежать сами себе. От излишней свободы и возможностей – ведь так очень легко натворить дел.

И какими стереотипами – без сомнения, желая добра – будут снабжать новые поколения из МГУ, LSE, «Коламбии»?..

Выиграет тот, кто предугадает. Выиграет тот, кто не уйдет, а продолжит игру. А значит, отъезд – не лучшая идея. Хотя неплохая, если исключить полное непонимание того, зачем он нужен.

Так что же, может, начать осуществление мечты? Снимать документальное кино, поднимая в нем все, что заблагорассудится, аккуратно, со вкусом, учитывая разные мнения, не допуская ни на мизинец даже праведной агрессии. Может быть, приходит время, когда в сфере общественной жизни окажутся востребованными лучшие умы? А вдруг наступил момент, когда необходимо взглянуть на бизнес со стороны, поработать над эффективностью принципиально иных, некоммерческих процессов – ведь общество так отстает от рынка, – чтобы через пяток лет мир других, молодых и перспективных, так же не полетел к черту. Может, чтобы получить право на судьбу, нужно сначала создать ее для кого-то еще?

* * *

Москва, наши дни

E-mailТо: George

За два года – расстояние от девятнадцати до двадцати одного – можно постареть. Как постарела девушка у Лимонова, бультерьерочка. За два года – от двадцати восьми до тридцати – можно разочароваться и перестать верить. За несколько недель – от зачатия до визита к врачу – можно обрести смысл жизни.

За два года в бизнес-школе ровным счетом ничего не произойдет.

Пожалуйста, не переставай меня любить, если я поступлю так. Я же поступаю так не с тобой, а с собой, я больше не пытаюсь себя любить, любить свои воспоминания. Я хочу стать взрослой, начать жить. Потому что то, что я обычно делаю, – не есть поведение взрослого человека, это такой же детский сад. Это глупые пути человеческого тщеславия, путы. Я больше не хочу, понимаешь, я хочу вырасти. Самые важные вещи, самые ключевые моменты, переломные точки – все это случается в одночасье, очень быстро. Можно трактовать их как выход накопленной критической массы, да как угодно, но дело все равно в том, что все случается быстро. Да, нужны вещи, к которым ты готовишься, планируешь – я всегда была «за»: это и поступление, и достижения, все заранее спланировано и качественно подготовлено.Но у меня уже все хорошо, зачем идти по кругу, надо же расти. Зачем опять идти по пути наименьшего сопротивления, туда, куда надо, по плану? А я сейчас не хочу никакого плана, у меня все хорошо и без него. Я, может, сейчас хочу по выбоинам. Да, по выбоинам, одна – я уже достаточно взрослая и все решения с детства принимаю сама, и хоть они были стандартны, но для меня они были моими и выстраданными. А эта колея мне неинтересна, я хотела кем-то стать – я стала, у меня очень многое есть, и мне нужен только ты. Это было очень сложно принять, но да, я тебя не ненавижу, ты мне просто нужен. И не надо опять этой типичной до идиотизма ошибки – видеть, когда что-то нелогично, но не выявлять, а находить решение в каком-то параллельно-стандартном пути, который, как поезд, проходит где-то недалеко от твоей проблемы, но все-таки мимо, мимо.

Сохранено в черновиках

* * *

Москва, наши дни

В Сан-Франциско есть мост. Он называется «Золотые ворота», очень оживленный, почти достопримечательность. Каждый год с этого моста уходят люди… Больше, чем откуда бы то ни было в Америке.

Наверное, многие задают себе вопрос, почему. Почему они выбирают мост, почему именно мост в Сан-Франциско, зачем расстающемуся с жизнью ехать для этого в другой город, почему, в конце концов, их не останавливают проезжающие.Однажды у человека по имени Эрик Стил возник вопрос, близкий к предыдущим, и он принялся искать ответ. Его документальное кино так и называется – «Мост». Около года мост непрерывно снимали, не делая из этого шоу. Неброско, аккуратно, исподтишка. Камера фиксировала людей, готовых с высоты броситься в реку. Частью их попытки удались, частью, слава богу, нет.

И тут возникает один маленький нюанс.