Девять

и еще учили малых детей не бояться больших собакно дети пугались и заиками в мир вошлизаики не виноваты их воспитали таких растили солдатами но они росли как моглиросли от горшка два вершка пехотинцы под столштаны на лямках младшая группа обязательный сон дневнойотец с бутылкою пива раз в месяц ходил на футболмать управляла семьей а могла управлять странойа страна большая каждый год на новом виткеа враг не дремал строил козни исподтишка

и великаны вели больших собак на поводкемимо заик пехотинцев под стол от горшка два вершка

«Нас держали в черном теле…»

Нас держали в черном телеили в черном оперенье.Мы над городом летели.Грай картавый – наше пенье.Нас высиживали в гнездахнепричесанных, нескладных.Нас держал весенний воздухв парках городских, бесплатных.

В парках отдых и культура,физкультура, танцплощадки,искалечена скульптура,сплошь загажены посадки.Много скорби в нас, воронах.Никуда от нас не деться.Высоко, в зеленых кронахнаши гнезда, наше детство,наше птенчество, хоть слованет такого, к сожаленью.

День прошел, и вечер сновалег на крыши плотной тенью.Мы кружим, сбиваясь в стаи,скоро – окончанье лета.Вот вам истина простая —ваша песня тоже спета.

«Волошин прятал белых от красных и красных от белых…»

Волошин прятал белых от красных и красных от белых.Но красные – белые презирали таких мягкотелых.Таких поэтических, в греческих балахонах,таких бородатых, как в церквях на иконах,

таких, живущих среди книжек под курчавыми облаками,с видом на море, которое Бог сотворил своими руками.Красные, белые, умирали и убивали,не глядели с балкона за горизонты, за дальние дали,не прибавляли в весе, не старели, не слушали птичьи трели,не рисовали бесчисленные киммерийские акварели.У кого-то был царь, у кого-то красные флаги,у всех во рту привкус крови, а также сивушной браги.И всех друг от друга нужно спрятать надежно.Лучше бы всех, навсегда, но это вряд ли возможно.

«Всюду порча и сглаз, повторяю – порча и сглаз…»